Чудовище
Шрифт:
Я насторожился. Признаться, не хотелось даже слушать эту его галиматью. Отвлекся, потягивая коньячок и куря сигарету. Но и сквозь мое благодушие сумел пробиться смысл его последних слов.
– Вы серьезно?
Он не слушал. Он рассуждал.
– Я ещё молод. Мне нет и шестидесяти. Может я всю жизнь искал человека... Детей можно ещё родить, детей много можно родить. Дмитрий и Иван - они что, единственные? Да мне всегда стоило только свистнуть!.. Да и без этого, что мне до их желания?.. Я проверял много раз и не испытываю ничего к множеству своих так называемых потомков.
–
– невольно взволновался я.
Курагин повернулся и внимательно всмотрелся в меня.
– О чем и толкую. С одной стороны, то, что я никогда не имел, но, возможно, могу иметь. Стоит лишь сделать усилие воли. А с другой стороны, сыновья, которые медленно выходят из моего племени... Счастье всей моей жизни и то, к чему я перестаю иметь отношение.
– Как это можно переставать иметь отношение к своим сыновьям?!
Курагин очнулся, услышав мои слова и вновь испытывающе посмотрел на меня. Потом повернулся и подошел к столу, откуда извлек папку. Раскрыл вытащил листки.
– Вот договор. Читайте. Если вас устраивают условия, то подписывайте.
Я просмотрел - договор между Курагиным... как главой фирмы "Фонд Созвездие" и Фроловым Иваном Сергеевичем, физическим лицом... на должность Начальника службы безопасности, месячный оклад двадцать тысяч долларов США... на год с последующим пролонгированием...
Что?! Я вернулся к тексту: двадцать тысяч долларов! Это вместо пяти!
Курагин смотрел на меня.
– Ну как, устраивает?
– Что я буду должен делать?
– Как что? Охранять. В договоре укказано.
Я вновь перечитал. Действительно, обеспечивать охрану поместья и членов Курагинской семьи. Персонала тоже. В случае одностороннего расторжения договора, я обязан заплатить неустойку в размере месячного оклада. Ничего страшного.
– Почему вы не подписываете?
– Почему вы мне начислили такой оклад?
– Знаете, сколько получает Николай, мой персональный телохранитель?
– Нет.
– Тридцать тысяч в месяц. А ведь это не он, а вы нашли Ирину Константиновну. Знаете, если бы вы запросили не сто, а пятьсот тысяч, я бы заплатил.
– Серьезно?
– Я никогда не шучу в таких вопросах. Подписывайте.
Я подписал. Хотя что-то вызывало сомнение. Ладно, чушь!
– Вот и хорошо, - Курагин взял один экземпляр договора и спрятал в сейф. Помедлил и вынул из папки ещё один листок.
– Посмотрите. Это протокол дорожного происшествия. ДТП, как сейчас говорят. К сожалению, есть жертвы.
Со все усиливающимся сомнением, я взял листок. И только когда прочел почти весь, смысл стал доходить...
Сухо и обстоятельно сообщалось, что сегодня в двенадцать тридцать в результате столкновения иномарки "Вольво" с самосвалом "Краз" отечественного производства, погиб гражданин Синицин Валерий Федорович. Наезд совершен по вине водителя "Краза" Фролова Ивана Сергеевича, находящегося в состоянии сильного алкогольного опьянения. И так далее и тому подобное. Свидетели... подпись. Майор Федотов тоже подписал.
Я посмотрел на Курагина, скомкал протокол в кулаке.
– Копия, - пояснил он.
– Оригиналу пока, конечно, ходу не дадим. Нам нужны
– Зачем?
– хрипло спросил я. В горле у меня пересохло. Это заметил и Курагин.
Он подошел с бутылкой и подлил мне коньяка.
– Не дергайтесь, Иван Сергеевич. Выслушайте и поймите, как это разумно.
– Слушаю. Только недолго. Мне ещё надо собрать вещи, чтобы успеть сегодня уехать.
– Совсем глупо. Вы хотите, чтобы вся наша милиция, вместе с бывшими вашими товарищами бросились вас ловить? Если у вас хватит глупости уйти, вам гарантированы десять-пятнадцать лет строгого режима. Кроме того, из зоны вы уже не выйдете, потому что и года не проживете. Ваши кулаки вам не помогут, это вы должны уяснить.
– Но зачем? Зачем?..
– Я принимаю вас в свое племя. Вы мне подходите. И мне нужны гарантии, что вы не уйдете, когда вам заблагорассудится.
– Но вы сами делаете из меня врага.
– Глупости. Я вам плачу. Хорошо плачу. И поверьте, двадцать тысяч долларов только начало. Уже к концу года ваш оклад удвоится, утроится. Вы же умный человек.
– Для вас, наверное, люди давно превратились в шахматные фигуры, - с горечью процедил я.
– Как глупо!
– Очень умно, - возразил Курагин.
– Вы потом поймете. Кстати, Николай у меня работает на тех же условиях. А среди наемного персонала у меня нет надежнее человека.
– Что я должен буду делать?
– Ничего. Как вы не можете поверить! Охрана, только и всего. Охрана от тех, кто стал или может стать моим врагом.
– Включая и ваших сыновей?
– А разве они мне уже угражают? Вот если бы вы сумели доказать, что Ирину Константиновну похители по приказу Дмитрия...
– Как это?
– не понял я.
– И вы это серьезно?
– Если вы проанализируете ситуацию, то не будете так скептически настроены. Именно Дмитрий мог бы пойти на это. Подумайте сами: этим он отдаляет Ирину Константиновну от меня, а её. естественно, от меня. И кроме того, вносит смуту.
– Не знаю. Пока что у меня на примете более реальный ваш враг.
Прерывая нашу, с позволения сказать, беседу, тенью вплыл Николай. Поражаюсь просто, как легко и неслышно несет он свою тушу. На мой взгляд, у него одних мышц килограммов сто двадцать пять. Не меньше.
– Ну что такое?
– Некоторые осложнения, Михаил Семенович.
– Какие ещё там могут быть осложнения?
– Не вынес розг. Я вам уже говорил, что надо палками. Палок больше можно выдержать. А розги - хуже нет. А этот ещё и старый был, сердце плохое.
– Значит, не выдержал, сдох, говоришь.
– Не выдержал.
– Хорошо. Займись сейчас же. Придумай что-нибудь. Семье передай соболезнование и тридцать тысяч долларов. Больше не надо. Если будут возникать, задавать вопросы, узнай там, какие трудности. У этих людишек обязательно какие-нибудь трудности. Всё. Иди.
Николай (огромный, как медведь) выслушал, моргнул, повернулся на каблуках и исчез. Даже дуновение воздуха не наблюдалось.
– Вот такие дела, - повернулся Курагин.
– Вы говорили...
– он пытался вспомнить.
– Да, у меня есть враг. И кто же это?