Чудовище
Шрифт:
На закат успели. И была еще одна бутылка вина. Красного, такого, которое выбрал уже Скай.
Он стоял на самом краю уступа, подставив лицо ветру, и смотрел, не отрываясь, на закат.
Пили из одной бутылки. Эрик чуть в стороне был и наблюдал и за Скаем, и за тонущим в морской синеве солнцем... Слишком красивым все было. Как на картинке. Нереально красивым. Таким, будто придуманным. И... очень хрупким. Казалось, достаточно одного неверного движения, одного дуновения ветра или сказанного невпопад слова, и это совершенство рассыплется, исчезнув безвозвратно.
Когда с утеса уходили, Эрик, оглянувшись, увидел, как Скай, руку подняв, чуть махнув, попрощался и с утонувшим солнцем, и с засыпающим морем...
И именно это насторожить должно было...
А Скай по-настоящему прощался. Все, что хотел - сделал. Даже поездка на кладбище и то нужной получилась. Понял, что Эрик ему показать хотел - каждый за свои ошибки отвечать должен. И, действительно, есть такие поступки, которые не прощают. Как бы ты ни хотел, даже сам себя простить не можешь.
Раньше Скай думал, что смирился, что принял вину. Но... Рамзи напомнил главное. Дело-то и вправду не в Рамзи и его поступках было, а в самом Скае. Слабым оказался Скай. Слишком много всего хотел, слишком много имел желаний. Чужих, не для него придуманных. С самого начала так и не понял, что все это - и ошейник, и плантации, и Терри - это испытание. Силы его испытание, души. А Скай - Скай все, что мог, все провалил.
Получив вольную, понял, что не стоила эта карточка ни смерти Терри, ни той грязи, которую приходилось делать. Не та цена у воли должна была быть.
И жить именно таким вольным действительно смысла не имело. Когда от Эрика имя Рамзи услышал, то только убедился в правильности выбора. Уходить надо было, пока не вылили на Ская ушат грязи. Пока еще не так стыдно было. Потому что не знал Скай, как в глаза Эрику смотреть будет, если тот узнает, что приходилось Скаю делать. Не хотел.
Вместо вечерних процедур в столовой у экрана посидели немного, фильм о Золотых звездах посмотрев. Эрик, показав на нереально красивые пейзажи искусственно созданных планет, пообещал, что когда-нибудь они вдвоем тоже к Золотым звездам поедут.
Скай сначала согласился, а после вдруг попросил.
– А можно на Землю? У меня отец родом с Земли - он рассказывал, что там тоже красиво.
Эрик улыбнулся в ответ, первый раз от Ская просьбу услышав.
– Можно. Тем более, что и у меня родня оттуда. А, может, мы с тобой вообще родственники? Представляешь? Твой отец и моя мать в одном городке жили, в школу вместе ходили, может, даже закатами любовались... Вот здорово было бы.
И Скай тоже улыбнулся на такое предположение.
А когда спать уходил, рискнул и, вместо обычного прощания, к Эрику подойдя, поцеловал его. В губы. Крепко. И тут же резко оторвавшись, развернулся, к себе ушел. А Эрик так и не понял, что это было. Стоял в коридоре и языком губы облизывал, вкус Ская пробуя.
И хорошо, что не спал. Хорошо, что этим поцелуем взволнован был. Хорошо, что крутился, вертелся в постели, раздумывая - а не пойти ли к парню за продолжением. Но снова не решился, боясь отказа. Додумался хоть ком включить,
Комментарий к Последнее
========== Правда ч.1 ==========
А дальше события засверкали безумным калейдоскопом, острыми осколками от того мира, который оказался разрушен.
Подбежал к окну, рукой ноги Скаю приподнял, но как снять не понимал пока. Ничего не было под рукой, чтоб веревку перерезать. И тогда со всей дури просто дернул за нее. Карниз из стены вылетел. И Эрик под тяжестью Ская на пол грохнулся. Действия были до безумия неправильными, но сейчас не было времени на правильные действия. И Эрик не понимал вообще, есть ли еще это время или нет. Но останавливаться не собирался, пока был хоть полнейший шанс или даже полшанса. В коммуникатор тоже кричал, доктора Блоу вызывая. Вот тут сразу решил, что так быстрее будет, чем пытаться объясниться с клиникой или неотложной помощью. Доктор вызов принял без вопросов и очень четко без эмоций приказал: "Веревку с шеи ... и ждать!", - парамедиков направив тут же.
А Эрик только и мог, что ждать. У самого ничего не получалось. Даже узел веревки не поддавался совершенно. Затянут слишком был. Эрик его и руками и зубами. Пару раз даже Ская за шею цапнул, но тут уже не до мелочей было. И до одури вслушиваться пытался в звуки снаружи, ожидая сирену помощи. Да. Не знал, что сделать еще. Пробовал пульс нащупать. Но боялся, что легкие толчки - это лишь выдумка. Знал в теории и про искусственное дыхание, и про массаж сердца, но навредить еще больше боялся неумелыми действиями. Только ждал, как и приказал доктор. И хоть кар неотложки приземлился буквально через пару минут, просто на лужайку перед домом, но эти минуты Эрику половиной жизни показались.
А вот мыслей пока не было. Только действия и эмоции. Оголено...
Мысли появились после.
Ская сразу же, уложив на носилки, отнесли в кар, и машина тут же, не мешкая ни секунды, в небо взвилась. А с Эриком остался молодой фельдшер, требующий сведений, и подъехавший чуть позже сержант полиции с протоколом.
Эрик отвечал механически... Иногда казалось, что и слова забывал нужные. Раздражали его вопросы. Рядом быть со Скаем хотел, но не пустили. И ничего не сказали, кроме того, что пока что жив.
Вопросы от представителей властей были неприятные, колючие. Будто это действительно Эрик виноват был в том, что случилось.
Долго расспрашивали и о том, почему Эрик вольную рабу своему подписал - хотя какое отношение к инциденту это имело, Эрик не знал, - и о том, почему Скай так и продолжал жить в доме. И о том, кем Скай был для Эрика.
А вот это самым сложным вопросом оказалось. Как им всем можно было объяснить, что Скай чудом был?
А Эрик это чудо не уберег...