Чудовище

Саммара Аноним

Скай от крика горничной очнулся. Сразу же на второй этаж прибежал, и ... И все. В голове мысль только о том, что он так никогда вольную и не получит. А чуть позже, после взгляда дона Ферра, после его упрека пришла та самая страшная догадка в жизни - о том, что Скай уже не человеком стал, а самым настоящим неблагодарным чудовищем, убившим ради выгоды того, кто его любил... Больше жизни.

Скай даже чувствовал, как душа горит. Как внутри все черным становится, таким же, как глаза у дона Ферра. И не мог он понять, как вообще все случилось и произошло. Не хотел этого. И не думал, что так будет. Хоть должен был думать. Ведь видел,

как плохо Терри было. Как даже отпустить от себя не мог. Делить ни с кем не хотел. А тут... Увидеть такой позор и такую грязь! Жить не захотел с этим.

А вот Скаю, Скаю пришлось жить дальше. И все время, все долгих четыре года пытаться исправиться, пытаться вытравить из души то темное и черное, что появилось...

Не получилось. Вот что обидным было. Хоть и старался. Действительно старался. Не для себя. В этот раз точно не ради себя. Но... Слишком, наверно, черной душа была у Ская... не получилось ничего исправить. Как был чудовищем, так и остался, совершая совершенно похожие поступки. И ради чего? Ради вольной?

Больше не хотел. Больше смысла не видел. И уйти хотел, пока еще хоть для Эрика человеком был, а не испачканной в дерьме тварью.

Комментарий к Наброски ч.4

От беты: проверено.

========== Понимая... ==========

Дочитав все, Эрику и разрыдаться захотелось, и рассмеяться одновременно... Все-таки не один он, дурак, себя виноватым во всем чувствовал. Скай тоже себе на плечи непомерный груз взвалил. Только Эрик, так или иначе, от явной вины освободился, а Скай без поддержки, без помощи под этим грузом медленно умирает...

Но вот как именно помочь, даже сейчас, узнав основное, - пока не понимал.

На часы глянул и удивился, увидев, что до рассвета только час остался. Всю ночь, выходит, с записями просидел.

Про рассвет думалось тяжело. Перед глазами слишком отчетливо картина разворачивалась, как Скай, чуть привстав на цыпочки, подняв голову вверх, в гостиной смотрит на еще сиренево-серое небо и ждет солнце. Слишком уж память об этом вдруг болезненной стала... А если больше не будет рассветов для Ская?!

Подумал так, чертыхнулся, листки в сторону отбросил и понял - даже думать о таком не будет, чтоб беду не накликать. Хватит. У него и у Ская все хорошо будет. Всегда. И рассветы еще будут, и закаты, и бесконечное число дней. Все впереди.

Только он, Эрик, чуть помочь должен. Свои плечи тоже подставить. И тогда... Вдвоем всегда легче справляться.

А важное Эрик узнал. Небезразличен он для Ская. Нужен Скаю. И то, как думает Эрик о Скае, имеет значение.

Руки сами собой к коммуникатору тянулись, с доктором Блоу еще раз поговорить. Но остановил себя. Нет. Хватит уже действовать по желаниям да эмоциям. Сейчас разум нужен. И холодный расчет. По-другому просто никак не получится.

Доктор Блоу прав в том, что Эрик допустил то, что произошло. Да, не хотел вмешиваться. Но теперь в стороне оставаться уже слишком поздно. Только он за Ская отвечает. И что со Скаем дальше будет - это только Эрика задача. Потому что сам Скай не выкарабкается - смысла у него жить нету. Для себя все решил. И попрощался.

А Эрик и может, и должен ему новый смысл найти.

Рассвет встретил. Так же, как Скай встречал. Тоже роста не хватило, чтоб самое начало увидеть, и пришлось на цыпочки подниматься, чтоб не пропустить, как солнце ярко-красный бок из-за горизонта показывает. А вот после... Добрался до кровати и лег спать. Силы нужны были для действий. За двоих-то придется думать и делать. Не был Эрик больше одним. Скай у него появился.

Поднялся быстро, собирался тоже быстро. В клинику приехал без предупреждения. И доктора Блоу попросил вызвать таким тоном, что отказать не смогли. По голосу сразу чувствовалось и кто основным спонсором клиники был, и что это именно приказ, а не просьба. Хотел бы Эрик, и к Скаю его сразу же пустили. Но... поговорить с врачом надо было.

Оправдываться не собирался.

Не для этого приехал. Никто все равно не поймет, почему и как все произошло. Только факты нужны были.

Доктор Блоу поначалу хмурился. Но после того, как понял, что Эрик искренне переживает и заинтересован в новостях и хочет понять, что делать дальше, по-другому себя повел. Не собирался больше упрекать - увидел, что не в чем. Извинился сразу за свои слова.

И обрадовал.

– Парень в себя пришел. Все осознает, все понимает. Из повреждений - стандартные в таких случаях: трахея, подъязычная кость, трещины в шейных отделах позвоночника. Но не критично. Сейчас с ним работают регенерирующие медботы. Разговаривать, конечно, не сможет долго. Но хоть дышит сам, и без отеков легких или мозга все обошлось. Повезло то, что нашли его быстро. И... то, что не прыгал с большой высоты - хоть без переломов позвоночника. Я так бы сказал - показатели все в пределах нормы для такого случая. Но это именно физиологические показатели. А вот что у него в голове... Что с точки зрения уже не психологии, а психиатрии, - это разбираться серьезно надо. Сами понимаете, если он один раз в петлю голову сунул, то и второй раз вполне решиться сможет, если фактор, заставляющий его это делать, не убрать. А кроме Вас, Эрик, к сожалению, никто даже приблизительно не знает ни что у него в голове намешано, ни чем помочь можно.

Эрик кивнул головой. Еще вчера мог сказать, что тоже не понимает, о чем Скай думает, но после того, что прочитал...

Понимал же Ская. По-настоящему понимал. Сам на его месте был, когда после аварии в себя пришел и осознал, что Алекса больше рядом не будет. Вина настолько острой и огромной оказалась, что тоже думал - не выживет. Не сможет с этим справиться. Но... Как Скай научился справляться с болью, Эрик научился справляться с виной. И уже знал, что Ская учить этому придется.

А в палату прошел осторожно - ни разбудить не хотел, ни тем более напугать...

На Ская глянул еще из-за стеклянной двери, и снова картинка по сердцу царапнула.

Парень лежал абсолютно неподвижно, руки поверх покрывала разместив. Слишком бледный. Слишком спокойный. Не лицо, а гипсовая маска. Посмертная.

И снова Эрик головой закачал, ужасы прогоняя. "Не будет так, - как заклинание повторял он, дергая за ручку дверь и заходя в палату, - не отпущу. Не в этот раз".