Чудовищный сговор
Шрифт:
– Не помните, откуда именно? – спросила я. – Может быть, посмотрим карту?
– Не надо, я все равно не вспомню. Знаю лишь, что папа называл ее «чмо» – человек Московской области, как мне позже объяснили, – медленно проговорила Вера. – Выходит, что место рождения может быть ругательством. Мне трудно себе это представить…
Алкоголь перестал действовать возбуждающе, и Вера выглядела слегка осоловевшей.
– Родители вечно ссорились, – пробормотала она, не замечая, что пепел с ее сигареты
– Мне нужна ваша помощь, Вера, – обратилась я к девушке, приняв бодрый и деловой тон, чтобы слегка растормошить ее. – Вы наверняка слышали просьбу женщины, которая приходила ко мне после визита вашей мамы. Я знаю, что этот несчастный магнитофон находится у вас дома. Мы могли бы вернуть эту штамповку ее мальчишкам.
Я в двух словах объяснила, каким образом магнитофон оказался у Зои Сергеевны.
Вера не стала вникать в подробности и предложила мне поехать к ним домой прямо сейчас.
– Мамы в это время никогда не бывает дома, – заверила меня девушка, – так что можете не беспокоиться насчет того, что столкнетесь с нею. Обычно она возвращается поздним вечером и сейчас наверняка находится у себя на работе.
«Или стучит на меня в милиции», – со злобой подумала я.
Конечно, доля риска в этом путешествии была, причем немалая. Но я уже вошла в азарт и хотела во что бы то ни стало распутать этот клубок.
Семейные проблемы как благодатная почва для криминала – явление интернациональное. Можно сказать, вневременное, не зависящее ни от социального строя, ни от эпохи, в которой люди живут.
Я частенько вспоминала свою тетушку Милу, которая проводила часы за романами Агаты Кристи. Если старушка-писательница грешила чересчур уж запутанными семейными отношениями между персонажами, то тетя Мила вздыхала, доставала из столика остро отточенный карандаш и рисовала на бумаге генеалогическое древо со сложными переплетениями ветвей.
– Надо же, как там у них, в Англии, все это хитро закручено, – кивала она, уставясь на рисунок со стрелками. – А у нас все проще. Муж ударил жену сковородкой, зять задушил тещу, сноха застрелила невестку из охотничьего ружья – вот и весь детектив…
Оказывается, нет.
То ли общая тенденция «вхождения в европейский дом» сказывалась, то ли действительно что-то изменилось, но все чаще и чаще мне стали попадаться истории, в которых сложные семейные отношения являлись подлинным ключом к разгадке криминальной трагедии.
Дома у Кургулиных нас поджидал очередной сюрприз. Дверь никто не открывал, как настойчиво ни давила Вера пальцем на звонок.
– Такого не может быть, – взволнованно обернулась она ко мне, мигом
– Возможно, она ушла куда-нибудь с Костей? – предположила я.
– Исключено, – резко ответила Вера, копаясь в своей сумочке в надежде найти запасные ключи. – После того как мама вышвырнула его из дома, я уверена, что Лиза не станет с ним встречаться.
– Из покорности?
– Да, и поэтому тоже, – кивнула Вера, доставая из сумочки ключи. – Но прежде всего, разумеется, из-за денег. Мама способна на самые решительные поступки, если кто-то ей не подчиняется. А Лиза никогда не могла стать достаточно самостоятельной, чтобы противостоять маме. Представляете, мама сначала подыскала ей одного жениха, потом сменила его на другого. И Лиза – ничего, стерпела! Я даже удивляюсь, как у нее хватало духу встречаться с Костей. Но теперь этому пришел конец. Мама наверняка предупредила охрану, чтобы Костю сюда не пускали. Вы заметили, как зыркнул на нас парень на входе?
Я вспомнила взгляд охранника и вынуждена была согласиться с Верой. Если Зоя Сергеевна действительно дала такое указание, теперь тут даже муха не пролетит.
Кстати, о мухах. Наверняка я тоже буду объявлена в этом доме персоной нон грата.
Сегодня смурной омоновец ограничился лишь тем, что мельком заглянул в мой паспорт. Но не исключено, что он доложит об этом Зое. Значит, жди обещанных тебе неприятностей, Женя!
Кургулины жили в новом доме, выстроенном несколько лет назад в районе набережной, чуть поодаль от центральной магистрали, в тихом и зеленом районе.
Я очень хотела повидаться с Лизой, кроме изъятия магнитофона тети Клавы, это была главная цель моего визита к Кургулиным.
Во-первых, Лиза была старше Веры и могла знать кое-что, ускользнувшее от внимания младшей сестры. Во-вторых, Лиза не жила за границей, а неотлучно находилась при родителях.
Но судьба едва не лишила меня возможности побеседовать с Лизой. Уже из прихожей я увидела ее тело, лежащее на полу в гостиной в позе эмбриона.
Вера стрелой влетела в квартиру и, швырнув сумку куда-то в угол, нагнулась над сестрой.
– Господи! – в ужасе подняла она голову и беспомощно посмотрела на меня. – Лиза мертва! Женя, да что же это такое творится!
– Дайте зеркальце! – приказала я, опускаясь на колени перед телом и пытаясь нащупать пульс на безвольной руке Лизы. Мои пальцы ощутили еле слышные удары крови.
Зеркальце, поднесенное к губам, запотело. Вера сбегала в комнату сестры и вернулась оттуда, держась за голову:
– Женя! Там… там такое!
«Такое» оказалось грудой пузырьков из-под сильнодействующих препаратов.