Чуффеттино
Шрифт:
— Ой! как ты кричишь!.. Нельзя ли потише… Ты говоришь, что я не выспался? Но я только что встал… А вот ты, должно быть, не знаешь еще, что в нашей стране бегать запрещено. Ты, очевидно, не здешний?
— Да, я не здешний… Но все равно, мой папа никогда мне не говорил, что существуют страны, где запрещается бегать…
— Ты находишься сейчас в «Царстве Лентяев», малютка, и нужно, чтобы ты знал законы страны. Жаль, что твой папа…
— Что?!. Что ты сказал?!. Я в «Стране Лентяев»?! В стране, где детей не заставляют ни читать, ни писать, ни считать?! В стране,
На все эти вопросы, возница с тихим смехом утвердительно кивал родовой.
— О! Какое счастье! — воскликнул Чуффеттино, у которого сердце прыгало от радости.
— Наконец-то я попал в страну, о которой столько времени мечтал! Какой восторг! Какое блаженство! Это не то, что «Город Ученых», это — «Царство Лентяев»! Я никогда, никогда не уйду отсюда. Если даже меня будут тащить на веревке, все равно не уйду!!. Кстати, объясни мне: как же мне добраться сейчас до города, если нельзя итти быстро пешком?
— Прежде туда ходил трамвай, — отвечал возница, снова зевая и удобнее укладываясь на сене. — Но потом его упразднили, так как он чересчур быстро бегал. Если бы я ехал туда, я бы тебя прихватил…
— А скажи, сколько до него отсюда?
Возница пожал плечами, как бы желая сказать: «А кто его знает».
— Ну, делать нечего, — сказал Чуффеттино, слегка омрачившись, — пойду тихонько пешком… Как это скучно.
— Только предупреждаю тебя, будь осторожен. Не попадись городским сторожам. Иностранцев, застигнутых на месте преступления, т.-е. если они шли пешком, не имея на то специального разрешения от нашего короля, отправляют в Верховный Суд, и к ним применяют строгие меры наказания, согласно с законами страны. Только уроженцам этого острова в исключительных случаях разрешается ходить пешком. И только очень тихо. Шаг за шагом.
— Тогда значит здесь довольно-таки странные законы! — воскликнул Чуффеттино, и, после минутного молчания, прибавил: — Ну, будем надеяться, что меня не увидят и не схватят… Чорт возьми! Этого только бы еще не доставало! До свиданья, добрый человек.
Но добрый человек не слышал этого приветствия, так как храпел уже во-всю. Его примеру последовали и его волы. Они разлеглись на пыльной дороге и сладко дремали. Чуффеттино отправился дальше. Сначала он помнил о словах возницы и шел очень медленно, но с каждой минутой желание его поскорее очутиться в столице «Царства Лентяев» все увеличивалось. Он начал ускорять шаги все больше и больше и скоро снова принялся бежать во весь дух…
— Стой! Ни с места! — услышал он вдруг у самых городских ворот чей-то возглас, произнесенный глухим, хриплым голосом.
«Вот тебе и раз! — подумал со страхом Чуффеттино, — попал-таки в руки сторожам. Приятно, нечего сказать…»
— А!.. Ты бежал?!. — продолжал тот же голос. — Ты иностранец?
— Да, я приезжий — ответил Чуффеттино.
— Разрешение у тебя есть?
— Я забыл его дома.
— В таком случае потрудись следовать за мной.
— За тобой? Но куда?..
—
Тщетно плакал Чуффеттино и умолял его не трогать. Человек, который с ним разговаривал (сам начальник городской стражи), был неумолим, да он и не слышал всех слов мальчика, так как, едва только он объявил ему, что отошлет его в тюрьму, тотчас же опустил голову на грудь и захрапел, как контрабас. Приказание его было, однако, услышано одним из младших сторожей, который и явился с веревкой в руке и, обвязав ею шею Чуффеттино, потащил его за собой. Мальчик был брошен в сырой темный чулан и ему было объявлено, что он там останется до разбирательства его дела в Верховном Суде.
Обыкновенно обвиняемые держались в этом предварительном заключении в течение 6–8 месяцев, но так как дело касалось иностранца, то король, который был в одно и то же время и Верховным Судьей, сделал исключение из общего правила и вызвал Чуффеттино всего только на 13 день его предварительного заключения.
В зале суда, куда ввели Чуффеттино, все поголовно спали. Не спал только король, восседавший в особом судейском кресле. Он изо всех сил старался не давать себе заснуть и таращил глаза, желая разглядеть подсудимого, но это королю Лентяев — Пепино Косому (он был косоглаз) удалось не сразу, и он принужден был разбудить своего секретаря, крепко спавшего у его ног.
— Скажи… где тут этот иностранец… — шепотом спросил его царь.
— Где?!. Да вот он там… посреди залы.
— Ах да, да! Вижу… Теперь вижу! Только что же это такое? Жук?
— Извините, — закричал взбешенный таким замечанием Чуффеттино. — Я — мальчик. И все находят меня даже очень симпатичным.
— Гм!.. Может быть, — ответил Пепино Косой, выпивая стакан вина, чтобы отогнать от себя сон, который все сильней и сильней охватывал его. — Может быть. Но мне ты кажешься точь-в-точь жуком. Что же вы на это скажете, мои почтенные коллеги? — Ответом на эти слева был только общий громкий храп. — Они говорят, что согласны. В таком случае перейдем теперь к рассмотрению обвинения.
Но в эту минуту захрапел и сам секретарь, к разбирательство дела было отложено до следующего дня.
На следующем заседании знаменитый Пепино спросил мальчика, как его зовут.
— Чуффеттино, — ответил тот.
— Придвинься поближе, чтобы я мог получше тебя рассмотреть, что ты такое.
— Да, ведь, я уж сказал вам, что я мальчик… Сколько же раз вам надо это повторять?..
— Клянусь всеми знаменитыми Пепинами моей династии, что я ничего не понимаю!.. А что говорят мои почтенные коллеги?
Судьи храпели так же громко, как и накануне, и король Лентяев произнес с довольным видом:
— Они со мной согласны. Скажи же мне теперь: чего ты ходишь по белу свету пешком?
— О, опять!.. Простите, пожалуйста, но нужно иметь уши, заткнутые наклей, чтобы не слышать, что я вам говорю вот уж который раз: я — мальчик и хожу пешком, потому что у меня две ноги.
— Клянусь богами! Ты должен был сказать мне это раньше. А разрешение у тебя есть?
— Откуда же ему у меня быть?