Чума на ваше поле !
Шрифт:
— Вася! — Спохватившись и сообразив, она стала сильнее и попыталась повернуться так, чтобы спихнуть его с постели, и ему пришлось все силы кинуть на то, чтобы остаться на кровати, которая отчаянно скрипела и даже визжала, недовольная тем, как обращаются с ее хозяйкой.
— Вася, не смей! Уйди, да уйди же!
Господи, как слабы резервы защиты у женщины, пойманной в кровати!
А он уговаривает! Он грозит. И грозит по делу.
— Ты только не кричи, ты закричишь — все, тебе в этой гостинице не жить. Ты думаешь, кто-нибудь меня обвинит?
Он даже перестал ее тискать, так загорелся ораторским порывом.
Она воспользовалась этим, чтобы еще более нарушить равновесие и столкнуть его с кровати.
Он рухнул на пол и грязно выругался. Но при том захихикал, будто они играли и он пропустил мячик в ворота.
Лена спрыгнула с постели и кинулась к двери.
Он недооценил ее. Они все ее недооценивают. Она же профессиональная спортсменка, вице-чемпионка Союза среди девушек по многоборью. Это значит, что она может перебегать, перепрыгать и переплавать подавляющее большинство мужчин на этой планете.
В два прыжка Лена достигла двери, стала поворачивать ключ, но Вася тоже был не из слабеньких — он рванулся за ней, настиг ее и потянул к себе. Он ругался и царапался, все более возбуждаясь от этой борьбы.
— Я тебя… я тебя… — бормотал он. — Я тебя! — объяснял вкратце, что он с ней сделает.
Все же ей удалось открыть дверь, дверь открывалась внутрь, и от этого ей было еще труднее, но, правда, Вася помог, потому что отрывал ее от двери, то есть помогал ее открыть.
Вдруг он сделал очень больно — ударил ее по шее, наверно, ребром ладони: забыл, что он мужчина, а она всего-навсего женщина, которую он полюбил.
Она начала лягаться, стараясь попасть ему пяткой в коленку. Он тянул ее назад и повторял:
— Только не кричи… не кричи, погибнешь, сука!
Она поняла, что ей не выбраться — он затаскивал ее обратно, но тут из яркого света, бьющего из коридора, возник еще один человек.
Он был черный, вернее, темный — силуэт против света.
Он подхватил Лену под мышки и легко приподнял ее вместе с прилепившимся к ней, как рыба-лоцман, Васей, и когда физиономия Васи появилась на свету, человек в дверях коротким и, видно, болезненным ударом своротил Васе челюсть. Вася охнул, совсем по-детски, и упал внутрь комнаты.
Лена встала, прислонилась к стене.
Ее спаситель оказался тайским солдатом, крупным словно европеец, скорее толстым и, главное, очень могучим.
Его мундир был обшит нашивками и увешан значками.
— Вери гуд, — сообщил он Лене.
— Спасибо, — сказала Лена.
Солдат подхватил бесчувственного Васю под мышки и потащил его по коридору. На ходу он сказал ей:
— Спать, спать, спать хорошо, больше не придет. Я буду тут стоять.
Лена подчинилась. Она закрыла дверь. Она поняла, без сомнения, что солдата поставил у ее дверей сержант Наронг. За что ему большое спасибо.
И не будет сержант Наронг нападать на нее по
И с такой счастливой мыслью она заснула.
Проснулась почти сразу — так ей показалось.
В комнате было полутемно: горел ночник перед кроватью — она его не выключила или кто-то его включил?
В приоткрытой двери в желтой подсветке маячил силуэт солдата, при всем параде, даже в каске.
— Госпожа, — громко прошептал он. — Время.
Он выговаривал эти слова, словно вызубрил вечером и боится забыть.
Лена посмотрела на часы.
Половина седьмого. Ей надо сделать выбор — на автобусе с соотечественниками в известный всему человечеству «Центр Золотого треугольника» или с иноземным сержантом, тоже, разумеется, небескорыстным, от которого так легко, как от Васи, не отделаешься — у сержанта небось целый взвод под началом.
Но Наронг уже доказал, что способен ее защитить, а Вася не только не доказал, но и не докажет.
Если за ней следят, а за ней следят, то в семь утра они будут спать и не обратят внимания на сержанта. А вот в русский туристический автобус заглянут обязательно.
Видно подсознательно, Лена уже ночью приняла решение, потому что солдат еще не успел закончить свою краткую речь, как она побежала в гулкий, обширный, облицованный розовой плиткой туалет и запустила воду в душе. Когда еще удастся помыться горячей водой!
Лена быстро привела себя в порядок. Со времен спортивного детства она знала, как плохо последней подняться в ожидающий автобус, когда именно на тебя выплеснется утреннее раздражение.
Когда она вернулась в номер, солдат все еще стоял в полуоткрытых дверях, и Лена сразу выставила его в коридор.
Проверив, что дверь закрыта как следует, она сняла со шкафа пластиковый пакет с заветным зельем и записками Николая. Сунула на дно сумки, затем переоделась — третьей смены белья не будет. Надо вечером постирать.
Сумка была тугой — хоть и мало в ней вещей, но ведь чемодана нет. Леня взяла сумку и взглянула на балкон. Ей показалось, что некто, возможно Вася, нет, скорее вчерашний грабитель, метнулся в сторону — значит, подглядывал. А может, показалось? Лучше бы показалось.
Лена вышла в коридор. Солдат улыбнулся ей, как долгожданной приятельнице. Она была чуть выше его ростом.
Солдат показал ей, куда идти, сам пошел сзади.
Но ни у лифта, ни у главной лестницы не остановился, подтолкнул Лену дальше, к винтовой лестнице, служебной, узкой, железной.
Они спустились куда-то в тартарары, по крайней мере у Лены было ощущение бесконечного кружения по серым ступенькам. Кое-где по стенам горели маленькие лампочки, забранные в сетки. Потом они прошли через пустой склад, сквозь строй ящиков и мешков, никто их не окликнул и не заметил.
Летучая мышь сорвалась с потолка и понеслась, суматошно ударяясь о стены, к выходу, будто спеша предупредить там, впереди, что идет Лена.