Чума вашему дому
Шрифт:
Взлетев пешком на третий этаж, я остановилась у двери квартиры, разве что не мурлыча. Втягивая носом сногсшибательные ароматы.
Так вообще бывает?
Артем вышел в прихожую, поцеловал меня, помог раздеться.
— Хьюстон, у нас проблемы, — сказал виновато. — Пообедаем, и я, наверно, домой поеду. Теперь меня работой накрыло.
На кухне на столе тихо шелестел включенный ноутбук. Вчера его не было, видимо, Артем сходил за ним в машину.
— Слушай, а тебе обязательно дома надо работать? — спросила я, вытирая руки полотенцем. — Здесь не можешь?
— Могу. Не буду тебе мешать?
— Нет, — я села за стол, продолжая принюхиваться и пытаясь угадать, что томится на плите в кастрюле и на сковороде. — Я тебе даже рабочее место могу уступить, мне все равно где.
— Хорошо, — он достал из сушилки тарелку и налил мне супа янтарно-молочного цвета. — Нашел у тебя плавленый сырок завалявшийся, пустил в дело. Место не надо, я лучше на кровати. Заодно погрею, нежарко тут что-то.
— Кстати, про погрею. Я в ограниченном режиме использования. Извини.
— Я помню, ты говорила, — усмехнулся Артем, садясь с тарелкой напротив. — Мужик сказал — мужик сделал. У тебя всегда так четко по графику?
— Обычно да, — слава богу, он не смущался и не морщился недовольно или брезгливо. Обсуждать месячные с мужчиной иногда не самое приятное дело. — Очень удобно, можно что-то планировать наперед.
На второе были котлеты и рис с густым острым соусом. Я урчала от удовольствия и едва удержалась, чтобы не облизать тарелку.
Покончив с обедом, мы разошлись по разным комнатам и с головой ушли каждый в свою работу. Только один раз Артем зашел и спросил, буду ли я кофе.
Кофе! Я работаю, а мужчина приносит мне кофе! Нет!
Да!!!
Как-то даже про ужин не вспомнили. Около восьми я решила, что на сегодня хватит. Выключила ноутбук и пошла в спальню. Артем уже отставил в сторону свой и что-то читал в телефоне.
— Ты все? — спросила я, забравшись на кровать. Как во вторник, когда закончила статью.
— Да. А ты? — он положил телефон на тумбочку.
— На сегодня.
Усевшись верхом, я расстегнула его рубашку и начала прокладывать цепочку коротких поцелуев, опускаясь от груди к животу, ниже и ниже. Вытянула из пряжки конец ремня, нащупала язычок молнии.
— У тебя же… это? — Артем слегка приподнял брови.
— «Это» называется «месячные», — уточнила я. С провокацией. Уж кто-кто, а я мастер провокаций! Во всех смыслах, не только венерических.
— Да ну, правда? Не может быть!
— Прикинь, да. И у тебя их, вроде бы, точно нет.
— Я твой должник, — почувствовав прикосновение языка, он коротко застонал и запустил пальцы мне в волосы.
— Ты даже не представляешь, какие проценты набегут за пять дней!
— Тогда я знаю… как тебя называть… Помнишь, ты вчера спрашивала? Моя кто? Микрофинансовая организация.
Я приподняла голову, оторвавшись от крайне увлекательного и волнующего обе стороны занятия.
— Тимаев, ты рискуешь. Я ведь могу рассмеяться. И рефлекторно сжать челюсти. Тогда тебе понадобится не венеролог, а хирург. Микрохирург! Так что в твоих интересах расслабиться и
67
Утром — если, конечно, можно назвать утром половину двенадцатого — Артем все-таки поехал домой. После долгого ленивого завтрака, за которым так вкусно откусывать от одного круасана по очереди. А потом стряхивать друг с друга крошки такими же ленивыми и долгими прикосновениями. Очень чувственно.
— Как будто оказалась в середке любовного романа, — я откинулась на спинку стула и положила ноги Артему на колени. — Где все невыносимо идеально.
— Невыносимо? — переспросил он. — Не буди лихо, Тома. До чего ж вы, женщины, любите пугаться заранее. Еще все хорошо, а вы уже боитесь, что будет плохо. Живи сегодня, идеально — оно долго не длится. К сожалению.
— Ой, вот только не надо тут мизогинии про женщин, это всеобщее человеческое. Ждать от судьбы подвоха. Древние греки считали, что боги завистливы и не любят счастливых. Когда все было хорошо, даже хотели какой-нибудь маленькой гадости.
— А ты счастлива? — Артем едва заметно прищурился. Или всего лишь дрогнули нижние веки?
Я уже собралась развести что-то философское на тему счастья и его относительности, но вместо этого просто молча кивнула. Он поймал мою ладонь, прижал к своей щеке, потом ущипнул губами кожу между большим и указательным пальцами.
— Тогда вот тебе маленькая гадость. Завтра вечером я занят. Устроит?
— Что делать, — вздохнула я. — Буду писать свою гонорею.
Когда Артем уехал, я немного прибралась в квартире и посмотрела в сторону письменного стола. Подумала и решила побездельничать часок, а потом уже работать. Завалилась на диван с книгой, но глаза рассеянно скользили по строчкам. Обычно для меня это было способом уйти от реальности, но сейчас хотелось оставаться в ней. Пока она не хуже любого романа.
Беспокоило молчание Люки. Пару раз я брала в руки телефон — и откладывала. Мало ли. Боялась помешать. Но решила, что если до вечера не объявится, позвоню сама. Или хотя бы напишу.
Телефон пискнул: пришло сообщение.
«Вес взят», — и подмигивающий смайлик.
Это было так очаровательно непристойно, что я расхохоталась в голос.
«Волшебные тапочки?»
«Наверно».
«Я помню, как ты хищно изучала его задницу. Не разочаровала?»
В ответ прилетел поднятый большой палец. И следом:
«И не только задница».
«Грац!» — написала я и отложила телефон.
Мавр сделал свое дело. Дальше сами, пожалуйста. Одной заботой меньше. Теперь согласилась бы она еще со мной работать — было бы просто супер. Или я слишком многого хочу?
Следующая неделя выдалась богатой на события. В понедельник Люка позвонила и сказала, что, в принципе, согласна, но, во-первых, ей надо доработать положенное в театре, а во-вторых, только если все будет официально, с оформлением и прочими благами цивилизации.