Чумная планета
Шрифт:
– Не болтайте лишнего, пошли! – Сихха махнула рукой, и через несколько секунд ее ладная фигурка исчезла за полуоткрытой дверью машинного отделения. Хаган двинулся следом, за ним Слай, злой и очень сильно раздосадованный тем, что только что врезался коленом в угол открытой капитанской каюты. Ему было так больно, что Слай зашипел и выругался особо хитрым матерным ругательством, включающим в свой состав упоминания о нездоровом, извращенном способе воспроизводства кошачьего племени, теоретически не допускающем зачатие котят.
Впрочем, от этих кошек можно
Глава 9
– Как ты можешь тут что-то рассмотреть? Я себе уже отбил все, что мог! Что, нельзя включить систему освещения? Реактор теплится?
– Теплится. Но не все так просто… погоди, дай мне время. Немного времени…
Слай чертыхнулся, отошел в сторону и сел у ограждения пандуса, прямо на пол, предварительно с подозрением потыкав пальцев в предположительное место приземления. Ему и так досталось за последнее время, и опускать свой зад в кучку дерьма какого-нибудь ушлого зверька Слаю совсем не хотелось. Он отчетливо чуял запах нечистот, доносящийся откуда-то со стороны, и это при том, что никогда не отличался особенно хорошим нюхом. Воняло застарелыми экскрементами, чем-то нечистым, будто здесь устроили гнездо какие-то звери.
Из грузового люка в противоположном конце звездолета падал рассеянный, очень тусклый свет, меркнущий буквально на глазах, не позволяя рассмотреть ничего внутри корабля.
Сихха засела в двигательном отсеке. Уже минут пятнадцать оттуда доносилась сдавленная ругань и скрежет. Ее способность видеть в темноте просто поражала, Слай даже заподозревал, что беаргийка не просто видит, как все люди, а видит в инфракрасном диапазоне, уж больно смело она расхаживала по захламленному корабельному нутру.
Слай, глаза которого привыкли к яркому синему солнцу, в таких условиях был совершенно беспомощен, как любой человек, внезапно ставший слепым.
Хаган сопел где-то неподалеку. В тишине умершего корабля его сопение раздавалось размеренно, и Слай заподозрил, что чертов волк уснул, как истый солдат, используя любую свободную минутку для сна. Или как настоящий бездельник…
Решив потом поподробнее расспросить о способности расы Сиххи видеть в темноте, Слай поднялся на ноги. Только он собрался шагнуть по направлению к сопящему Хагану, как вдруг световые панели звездолета начали светиться, и глаза Слая, уже привыкшие к темноте, закрылись, предохраняя от яркого света, хотя панели едва теплились, максимум на двадцать процентов от их реальных возможностей.
– Есть! – торжествующий голос Сиххи ударил по ушам, эхом отозвавшись в пустом трюмном пространстве. – Я подключила резервную сеть! Живем!
Слай повернулся туда, где должен был находиться волкочеловек, и вдруг замер в оцепенении. Возле Хагана, вольготно развалившегося возле стены и выводившего рулады, стояли пятеро беаргийцев. Они были почти наги – две женщины и трое мужчин, – лишь обрывки комбинезонов прикрывали пятнистые грязные тела. Никакого
Все пятеро беаргов молча, без «объявления войны», как по команде, бросились на Хагана, и, прежде чем Слай сообразил, что нужно что-то делать, волкочеловек оказался в самой гуще терзающих его тел.
Надо отдать должное Хагану – переход от сна к бодрствованию занял у него доли секунды. Впрочем, и немудрено – когда в тебя вонзаются острые когти и такие же острые, длинные зубы, волей-неволей перейдешь от сна к бодрствованию, и если в это время видел кошмар, то кошмар покажется весельем по сравнению с тем, что происходит в реальности.
Хаган взревел, завозился под грудой тел, встал, опираясь на нижнюю пару рук, а верхней парой начал отрывать от себя впившихся, как огромные паразиты, беаргийцев. Могучие руки с трудом оторвали одного из нападавших, Хаган метнул его подальше от себя, но тот, описав в воздухе дугу, ловко приземлился на ноги и снова вернулся к месту боя, покрыв несколько метров одним прыжком.
– Стреляй, Слай! Стреляй! – Голос Хагана вырвал Слая из оцепенения, лучевик оказался в руке, но… куда стрелять? В этом месиве из тел стоило промахнуться – и Хагану придет конец. Он не активировал ИЗС, а потому был практически беззащитен против лучевых ударов.
– Что там у вас происходит? – послышался голос Сиххи. Девушка выглянула из двигательного отсека, вскрикнула, и тут же в ее руке появился лучевик. Точными игольными выстрелами Сихха сбила одного, другого нападавшего. Третьего Хаган схватил за ноги и со всей силы ударил об пол, размозжив голову, как хрупкий орех.
Четвертый тоже пал под импульсом лучемета, пятого Хаган зарубил ритуальным мечом, развалив практически пополам и замер, тяжело дыша, вытирая с лица кровь – то ли свою, то ли чужую.
Он весь был залит густой красной жидкостью, которая стекала по его бочкообразной груди, заросшей темной шерстью, по бедрам, покрытым полосами ран, нанесенных когтями тварей.
Один глаз Хагана закрылся – клочок содранной шкуры опустился на него, будто нарочно лишив возможности посмотреть на Слая, который стоял, закусив губу, и мучился мыслью о том, что он, Слай, суть поганый, мерзкий трус, никудышный человечишка, и по его вине сейчас едва не погиб напарник. И что если бы не эта девица, злобно скалящая зубы, стоя с лучевиком в руке, Хагану, скорее всего, пришел бы конец.
– Ты какого черта не стрелял, Слай?! – резко спросила Сихха, попыталась сказать что-то еще, резкое, сердитое, но ее прервал Хаган:
– Не трогай его! Я сам виноват… уснул. И они подкрались. Я не спал несколько дней, вот и результат. Он мне говорил идти спать, но я не послушался. И сегодня свалился. И не почуял их. Вот так!
Хаган тяжело сел на пол, морщась и пытаясь пристроить на место сорванную на правой верхней руке кобуру. Получалось плохо, и Хаган в сердцах бросил лучевик на пол, громко выругавшись и зашипев от боли: