Чумная Полли и маскарад

Лаас Татьяна

— Вики, маленькое мое солнышко… — он впервые получил разрешение обращаться к ней так, как давно хотелось. — Кровотечения, слабость, головокружения еще ничего не значат. Олфинбург — не самый здоровый город. Это не обязательно были признаки болезни.

Она подняла на него глаза, чтобы что-то сказать, но Эван упрямо продолжил:

— А ненависть… Это тоже не признак болезни… Я сам в чем-то виноват — вел себя, как…

— Как лер? — Она нашла в себе улыбнулась — храбрая, отчаянная девочка. Эван одернул себя: не девочка — девушка, она давно уже выросла.

— Именно…

Как лер… Это не признаки болезни… Нер Деррик не мог пропустить такое — там же поражаются сосуды в головном мозге, происходит нарушение кровоснабжения, это серьезно, он не мог такое пропустить.

— А Серая долина? — напомнила она.

Эван с трудом сдержал ругательства. Он сжал зубы, прошелся по столовой, успокаиваясь, и только потом сказал:

— Вики… Давай попросим Николаса проверить тебя. А еще лучше… Адера Дрейка — он в этом понимает больше моего. Я думал, что времени много, что в Олфинбурге можно будет по-прежнему скрывать твои способности механитами, обучая тебя владению эфиром…

Она подняла на него глаза, голубые-голубые, как небо — в них утонуть можно запросто:

— Почему ты не предлагаешь очевидное решение?

— Печать? Я уже сказал — я сам не представляю жизни без магии. Механиты — это хорошо, но это костыль вместо здоровой ноги. Печать… Я не могу тут решать за тебя — это только твой выбор, а я лишь могу его принять и смириться. Иного мне не дано.

— Эван… — Вик робко улыбнулась. — Ты знаешь, что ты чудо? Я портила тебе жизнь, а ты…

Он заставил себя вернуться в кресло — такие вспышки, как сейчас, недопустимы, он должен держать себя в руках, он должен быть спокоен и объективен, чтобы спасти Вики:

— Ты защищала меня, Вики. Знаешь, сколько вокруг охотниц за ребенком от мага? Тут каждое благородное и не очень семейство составляет карты родословных, словно рогатый скот рассматривая мужчин-магов: кто и что привнесет в род? Евгеника запрещена, но это не значит, что её нет. Тут на два-три поколения вперед просчитывают союзы и выгоды от браков… Ты защищала меня все это время от грязи евгеники. Я выбыл из родословных карт как раз в самый нужный момент — в тринадцать, когда стал приниматься в расчет и мог наломать много дров.

— Ух я… — горько рассмеялась Вик.

— Ух ты! — подтвердил он. — Никогда не думала о нашей помолвке с этой стороны?

— Никогда. Я думала, что для тебя это однозначный повод для ненависти — быть прикованной к ребенку.

— Вики, у меня была невеста. И выбора как такового не было — я мог возненавидеть тебя, но все равно пришлось бы заключить брак, и мог полюбить…

Вик заметно покраснела, и Эван выругался про себя — первый раз о любви говорят отнюдь не так.

— Прости, Вики… Прошу, подумай о моем предложении — подумай о встрече с адером Дрейком. Он неплохой человек, хоть и инквизитор. Он может тебе помочь.

Эван скрипнул зубами — и даже тут он выделился! Уже заявил, что имени Вик не будет на запястье Дрейка. Да плевать! Пусть не его, пусть Дрейка, но живая. Лишь бы по собственному выбору это было. Остальное — плевать! Нужно будет — извинится. Собственную глупость он никогда не отрицал.

Глупил — извинится.

Вик серьезно посмотрела на Эвана:

— А что он мне может предложить?

— Жизнь, — так же сосредоточенно, как Вик, ответил он. — Он может предложить жизнь. У нас одни боги, но разные храмы. И отличие не только в языке церемоний. Отличия куда как глубже.

— В чем?

— У нас глава храма — король. У нас храм неотделим от государства. У нас все решения храма зависят от целей страны. Цель Тальмы — сильные маги и живые женщины. Причем не сильные женщины — такие Тальме не нужны. Послушные и ведомые.

— А у дореформистов? Им нужны сильные женщины?

Эван рассмеялся:

— Это еще как сказать… Многим странам не нужны сильные женщины — это посягательство на основы нашего общества. Придется пересматривать слишком много законов — о личных деньгах у женщин, о праве собственности для женщин, о праве голоса, о семейных отношениях… Никто на такое не пойдет… Но у дореформистов храмы не зависят от стран и королей, от парламентов и советов. Храмы не зависят от светской власти.

— И…?

— И у дореформистов идет разброд и шатания. Многие течения… Да-да-да, Вики, дореформисты не едины, как наш храм. Там много своих течений, особенно из-за того, что в служении богам участвуют и женщины. У нас нет монахинь, у дореформистов они есть, и молчать и покорно слушаться они подчас не согласны.

— Адера Вифания, — непонятно прошептала Вики.

— Прости?

— Я потом объясню. Так что там… С дореформистами?

— Я точно не знаю, что они придумали. Я только знаю, что это связано с рунной артефакторикой и монастырями… Те самые гнусные истории о якобы… — он споткнулся на словах: Вики — нерисса, с ней нельзя заговаривать о таком.

— О сожительстве с монахинями, ты об этом? О недопустимых браках и прочем…

Эван вздохнул:

— Я надеюсь, что это все же ложь… Это выгодно королю и нашему храму — демонизировать дореформистов… Но я могу и ошибаться. Если хочешь, мы вместе сходим к адеру Дрейку и обговорим этот вопрос. Адер может тебя спасти. Но не ценой унижения и недостойной связи.

Вик робко улыбнулась:

— Я думаю, что во многом это ложь. Я знаю о некой адере Вифании. Ей сто двадцать девять лет, она магиня и совершенно точно не замешана в каких-то неприличных связах. И… Прости меня, Эван, но мне все равно придется подумать. Хорошенько подумать. Жизнь одна, и она только моя. Значит, и выбор только мой… Если разговор закончен, то я бы хотела пойти… У меня куча дел.

— Тебя сопроводить? — только и оставалось спросить Эвану, хоть он знал — он получит отказ.

— Спасибо, но нет. Я справлюсь сама.

Он старательно ровно напомнил:

— Вики… Я твой друг.

— Я постараюсь это помнить. Правда.

— Тогда… Прогулка на лодке заказана на восемь вечера. Ужин тут в гостинице в семь. Я распоряжусь — Адамс прогреет котел паромобиля и отвезет куда попросишь… Ты успеешь…?

— Я постараюсь. Если не успею — предупрежу. — Она встала с кресла. Эван поднялся следом, предлагая руку и провожая до двери.