Чуть-Чуть не так
Шрифт:
— Что поделать, радость моей жизни, именно сейчас я могу тебе доказать, и показать всю глубину и степень моей терпеливости, — нежно проворковал Некромант. А потом спокойно, почти жестко, но только с его присущим шармом, вторгся в неё.
Глава 10
— 1 -
Гредис сидел на лекции по применении магии в быту, и потихоньку приходил в ужас.
Вот это ВСЁ, надо знать?! О, глубинный, неужели быт подразумевает столько разнообразий во всем! Чтобы всё это выучить, сгорит не одно здание. Но больше его беспокоило
Как, при отработке всех этих заклинаний и пассов, остаться в живых самому?!
Во всем виновата его неугомонная сестренка. Ох, уж эти блины с пылу с жару. Но, именно это заставило Гредиса посмотреть на проблему, с другой стороны. Оказалось, что к бытовой магии верлиды не имеют никакого отношения. У себя дома эта магия им была не нужна, просто за них все делали их родные стихии, либо стихии, совместимые с родственными, но уже по договоренности на услуги.
Здесь же, в этом мире, всё было не так. Причем, довольно ощутимо, не так. И лишь в некоторых случаях, чуть-чуть не так. И эти «некоторые случаи», почему-то оказались самими больно бьющими по самолюбию моменты.
Выход был один. Пришлось записываться на лекции где преподают, как использовать магию в повседневных делах, а также по обслуживаю себя родимых.
Верис, такую новость, приняла сразу отрицательно. Причина была проста. Лекции проходили в крыле здания академии, принадлежащее некромантам во главе с деканом Темным. А там, где Тёмный, всегда рядом находится его тень, начальник безопасности, Демиан. С некоторых пор, Демиан и Верис, это что-то не совместимое и взрывоопасное.
Поэтому, им лучше даже взглядами не встречаться.
Гредис набрался терпения и очень долго, терпеливо, спокойно доказывал Верис необходимость этого обучения, а также, что это ещё и дополнительные баллы при сдаче годовых экзаменов. Что, до отношений с этим Демианом, так их просто напросто нет. А значит и горевать, с вхождением в ступор при виде его, не стоит. Потому как, это ничто иное как блажь обиженного самолюбия. Но, сестренка стояла на своем. Что ж, на грубость она сама напросилась, а ведь все могло быть и по-хорошему.
— Заткнись. Дома будешь отцу доказывать о полезности, «ничего не вижу, и знать ничего не хочу». Кстати, ты папеньку не забудь повеселить рассказом, как умудрилась к холостому мужчине в квартиру забраться, и устроить там замечательные посиделки с уничтожением имущества этого несчастного. Губы поджала, сопелку высморкала, задницу подняла, глазёнки свои бесстыжие на место поставила, и ровным шагом, а не струей из унитаза, пошла на лекции. Попробуй только свернуть не туда и «заблудиться». Обещаю! Потом, саму себя долго будешь искать по вазам, горшкам и стаканам. А если уж совсем сильно достанешь, вообще по рюмкам разолью, и в разных местах их поставлю. Месяц будешь собираться, чтобы в единое слиться. Вон, я сказал! — высказал всё, что думал Гредис, своей сестре.
И та пошла, да так пошла, что девятым валом вылетела из своей комнаты и принеслась в нужную аудиторию почти мгновенно.
Правда по пути притопила, смела, обмыла, смыла всех, кто попадался ей на пути, что не помешало ей сейчас сидеть и спать на лекции, тихонько побулькивая.
Гредис
— А, в лоб? — не раздумывая сказал Гредис.
— А, в глаз? — услышал он встречное предложение.
— Совсем обнаглела — диагностировал верлид.
— Ты решительно захотел показать всем, что полный идиот? — тут же сделали вывод его умственным способностям.
Гредис, удивленно взглянул на существо, которое решило так пригвоздить его к месту. Странно, но чем дальше он рассматривал это нечто, тем сильнее оно поражало своими размерами, и своей наглостью. Так вот, наглости в этом существе было в десятки раз больше, чем его размер.
На него смотрели небольшие, среднего размера карие глаза, с очень красивым чуть-чуть миндалевидным разрезом. Волосы темно-русого оттенка длиною до плеч были густыми и немного вились. Губы не тонкие, но и не пухлые, а так, в самый раз, имели красивую четко очерченную форму. И, фигурка-то у этой хамки, ладненькая, и прямые стройные ножки, и маленькие груди. Маленькие, но такие соблазнительные, что ручки его к ним сами потянулись, как к единственным и таким родным, что дух захватило.
Вот на этом вся её симпатюшность, и приятность взору заканчивалась.
Всё! Там больше делать было нечего!
Уши, у этого существа, были конусовидными с бархатными кисточками на концах, сзади имелся довольно большой пушистый темного окраса хвост, который сейчас молотил по полу, и грозился врезать по верлиду при первой возможности. И все это умещалось на девчушке ростом чуть больше полтора метра с шапкой. Да, она ему еле-еле в своей макушке до плеча доставала!
Приглядевшись по пристальнее, Гредис понял, что это не молоденькая девчушка, а взрослая девица с презрительным выражением лица, и зашкаливающим превосходством над ним, таким тупым и недалеким.
Нет, ну это беспредел! И вообще!
— Позвольте спросить, наглость у вас врожденная или приобретенная, в связи с некоторыми недокомплектами в росте?
— Вас смущает МОЙ рост или ваш? Если ваш, то осталось недолго. При ваших нарисованных пасах и вот при этих заклинаниях вам ваши неудобства во внешности скоро мешать не будут. Сами уберете в миг, и даже больно не будет. Да, кстати, вас тоже не будет. Только облачко останется в память. Но, если что, обращайтесь. Желательно, до того, как решите испариться.
Гредис оторопело смотрел на это десятое чудо и промолвил:
— Это, как так?! Почему я должен испариться? Куда?!
— Вот, куда не знаю. Но, вам осталось недолго ждать. При вашей скорости соображать и думать, событие вашего испарения, точно не оставит вас в долгом неведении.
— Да, что я нарисовал не так?!
— Глажку вещей.
— И, что? Прожгу вещь не в том месте?
— Нет, что вы! То, что вы нарисовали, это глажка вас родимого, при очень высокой температуре. А время, которое вы задали на исполнение этого задания, не подразумевает исправление ошибки.