Чувство времени
Шрифт:
К чему я все это вспомнил? Тогда я обучался искусству меча и никогда не брал в руки лук. Много позднее я охотился с арбалетом, но это совсем не одно и тоже. Теперь пришло время поучиться тому, чем я совершенно не владел.
Вернувшись на пушечную палубу, я подвесил у дальней стены светильник, добавив света, вынул из очага остывший уголь и начертил на переборке кольцевую мишень.
Некоторое время, кряхтя и морщась, пытался захлестнуть петлю тетивы, пока не догадался пошире расставить ноги и зафиксировать таким образом нижнее плечо. Теперь, чтобы согнуть лук, было
Пораненное мирангом предплечье отзывалось неприятной ноющей болью, но скованность в кисти прошла. Продолжая плавно отводить руку, я ощутил, как напрягаются мышцы спины, будто в выстреле собиралось участвовать все мое тело. Решившись, я плавно вернул тетиву на место, взялся за стрелу и с трепетом наложил ее.
Лук казался одновременно изящным и неуклюжим в моих руках. Я совершенно не представлял, по какой траектории пойдет стрела, и когда выстрелил, обнаружил, что наконечник с тупым стуком вонзился значительно выше и немного левее центра мишени. От резкого звука над моей головой родилось суетливое движение встревоженных тел.
— Всего двадцать шагов, но ты не попал в цель, — из темноты выступила Марика. Я глянул на нее через плечо и едва сдержал удивленный вдох. Девушке пошла на пользу горячая вода. Ее едва достающие до плеч волосы были тщательно промыты и теперь заметно вились, обретя чистый и здоровый блеск. Марика взяла полосу синей с золотым узором ткани — самой дорогой, которую ткали в мастерских Форта, — и несколько раз обернула ее вокруг своей тонкой, будто травинка, фигуры, перекинув свободный конец через плечо. Талию она перехватила золотым шнурком с кистями, а сверху затянула перевязь с мечом, который вовсе не портил ее гибкий и сильный образ. Я невольно подумал, что девушке непременно нужно отрастить волосы хотя бы до середины спины. Это украсит ее как нельзя лучше.
— Ну, скажем, я впервые держу в руках лук. Мне часто доводилось стрелять из арбалета, но я уже понял, что лук ни на что другое не похож.
— Магам доступны все умения, — помолчав, нараспев сказала девушка. — Они искуснее других в любом деле, а грядущее для них походит на прямой путь, который просматривается далеко вперед.
Казалось, она разочарована.
— Так говорят, но я вижу совсем другое: людей, окруживших себя тайнами. Где же твой дракон, Демиан? Где дракон дори Мастера? Почему они не спешат нам на помощь по одному лишь вашему приказу? Или я просто чего-то не знаю?
Еще недавно Марика боялась произносить мое имя, но сейчас без опаски говорила прямо о том, о чем думала. Обвиняла и требовала. Что же изменило ее? Рана на предплечье, нанесенная обычным диким зверем? Стрела, прошедшая мимо цели? Видела ли она мою уязвимость, дающую ей повод наступать на меня, или это была заносчивая храбрость?
— Ты выбрала неверное время, чтобы судить или делать выводы, — с упреком сказал я. — И, если мертвого чудовища, оставшегося за кормой Бегущей, и этого корабля, которому место на морском дне, и ветра, наполняющего паруса
Но ты права: драконы не прилетят. Сейчас они далеко даже от нас, резвятся в воздушных потоках во имя создания новой жизни. И я не смею их упрекать.
— Я все время забываю, — тихо сказала Марика, — почему ты так податлив и мягок. Не представляю, как ты терпишь все мои оскорбления. Кто я и кто ты?.. Я совсем не подумала, что только у простолюдина есть нужда в умении подстрелить дикую козу или зайца, пользуясь оружием, которое он может смастерить сам. У тех, кто учится грамоте и манерам, нет на эти глупости времени.
Она подошла ко мне и, глядя вопросительно, протянула руку, забирая лук.
— Тебе не следует этим заниматься, посмотри, на повязке проступает кровь.
Я посмотрел на бурые пятна, но это были лишь следы уже запекшейся крови.
— Это пустяки.
— Лучше поберечь руку, раз твоя магия направлена на другое, — Марика с любопытством осмотрела накладки из резной кости, взвесила в хрупкой руке мощное оружие. — Он тяжелый.
Она улыбнулась, а потом одним слитным движением подхватила стрелу, положила ее на лук, натянула тетиву и, почти не целясь, выстрелила. Стрела, возмущенно зашипев, ударила в центр намеченной мною мишени.
— Я уверена, — сделав эффектную паузу, продолжала Марика, — что в другое время одного твоего желания было бы достаточно, чтобы стрела попала точно в цель, но сейчас ты управляешь только телом, и в случае с луком делать это надо по-другому.
Она взяла другую стелу, показывая мне, как верно ее держать, чтобы уложить на тетиву сразу, а не прилаживать неловко, теряя время.
— Вот так, натягивая, не опускай локоть и не вздергивай плечи. Твои рука и стрела направлены в цель вместе с желанием поразить ее. Немного поверни кисть, иначе спущенная тетива сорвет тебе кожу на запястье.
Она плавно натянула лук, держа тетиву двумя пальцами, а я стоял, отрешенный, и глядел на изящную фигуру, столь играючи обращающуюся с мужским оружием. Неровный свет от слабо раскачивающихся ламп стелился по белой коже волнами, оживляя сосредоточенные и одновременно спокойные черты лица.
Она повернула голову и прямо встретила мой взгляд, но через секунду на щеках Марики вспыхнул различимый румянец и я понял, что наблюдаю за ней слишком пристально и, сам того не желая, улыбаюсь. И улыбался я не тому, о чем подумала Марика. Не тому, что меня поучает юная девица.
Она торопливо вернула мне лук и отступила назад:
— Надеюсь, это поможет. Если возникнут вопросы, я готова ответить. И, если ты вздумаешь поучиться владеть палашем, я тоже могу кое-что подсказать, хотя в мечах я не так сильна.
Я с трудом отвернулся, натянул тетиву и выпустил стрелу почти не целясь, ощущая внутри напряженное ожидание. Стрела, само собой, прошла в стороне от цели, вонзившись в балку, и едва заметно задрожала. Сила выстрела была такова, что она ушла в плотную древесину на одну треть.