Чувствую себя как дома
Шрифт:
– Да. Хорошо, – рычу я.
Я крепко зажимаю глаза и тужусь, оказываясь от желания кричать. Когда я понимаю, что больше не могу терпеть это ни секунды, рука Энди обвивается вокруг моей спины, поднимая меня с кровати, а правая рука всё ещё держит ногу.
– Продолжай, Кристина! Ты справляешься. Ты такая сильная. Такая невероятная. Давай, детка, – он говорит все ободряющие слова, которые приходят в его голову.
По моему лицу бегут слёзы, когда приходит ещё одна схватка и доктор Метью говорит,
– Много темных волос. Посмотри, папочка, – говорит Лиза, взглянув.
Энди смотрит на меня какое-то время и потом двигается к концу кровати.
– О Боже! Она здесь, детка! Осталось немного! Ты можешь.
Он оказывается рядом, когда боль снова накрывает меня, заставляя тужиться всеми остатками сил.
– Последний раз, Кристина. Ещё один самый сильный раз и всё готово, – говорит доктор спокойным голосом.
И затем.
Я слышу самый прекрасный звук в мире. Крохотный плач заполняет палату. И затем…
– Поздравляю вас двоих. У вас дочь. Окажете честь, папа?
Я развалилась в кресле, когда Энди дотягивается до ножниц в руке доктора и перерезает пуповину, соединяющую нас с дочкой девять месяцев. Доктор быстро потирает нашу дочь и кладёт мне на грудь. Я кладу голову ей на спину, а Энди наклоняется и целует её в голову. К моим глазам подступают слёзы, когда я вижу, что у Энди они тоже на мокром месте.
– Она - самое прекрасное из всего, что я видел, – говорит он с изумлением в голосе.
Энди поднимает Хейзел с моих рук, чтобы медсестра сделала всё, что должна. Она измеряет её, фотографирует, слегка помыв, заворачивает в плед, а Энди всё это время стоит, склонившись над ней. Я вздрагиваю, когда доктор Метью заканчивает свою работу по надавливанию на меня и зашиванию. Как только Лиза заканчивает, вручает дочь Энди и его вид с Хейзел на руках заставляет моё сердце потеплеть. Мои глаза полны слёз, когда я протягиваю руки, чтобы он дал мне её. Он целует её в лоб, подходит ко мне, целует меня в щеку и кладет её мне на грудь.
– Спасибо за этот подарок. Я люблю тебя. Больше, чем вообще возможно.
– И я люблю тебя, Энди.
Мои глаза скользят к дочке, её влажную морщинистую кожу, растрепанные темные волосы и размытый взгляд. Её похныкивающий голос и прерывистые движения сжимают мне сердце.
– Придумали имя? – спрашивает Лиза.
– Хейзел Бриель Симсон, – говорит Энди медсестре, не отрывая взгляда от меня с дочерью, а его ладонь находится на её спине.
Мы обсуждали всё это, но Бриель не упоминалось. Энди выбрал имя и фамилию. Большинство женщин бы расстроились. Но я в восторге. Я бы не выбрала лучшего имени.
– Прекрасное имя для прекрасной девочки, – улыбается она нам.
И до того, как я успела опомниться, мы остаёмся втроём. Энди
– Я схожу за детьми. Ты готова встретить их?
Я киваю и чувствую, как меня накрывает новая волна эмоций, а он снова целует меня перед выходом.
Когда он возвращается, за ним идут Бри и мальчики. Бри уже вся в слезах, а мальчики не спускают взгляд с их новой маленькой сестрёнки.
– О Боже, она прекрасна! – говорит Бри, подойдя ко мне.
– Дети, рад представить вам Хейзел Бриель.
Бри вздыхает, прикрывает рот из-за плача, поднимает сестрёнку, прижимая её к себе.
– Она... мам… – пытается сказать она, но слишком эмоциональна для этого и просто целует сестренку, обнимая её, нюхая и прижимая к себе.
Рик и Аидан стоят рядом, наклонившись, чтобы лучше рассмотреть. Аидан сопит и Бри прислоняет голову к его.
– Она такая крохотная, – изумляется он, потрогав пальцем её щеку, – не могу поверить, как…
И он замолкает, из-за чего мы с Бри начинаем рыдать. Он поворачивается ко мне, наклоняется и обнимает меня.
– Спасибо. Я даже не знал, что так сильно хочу сестру.
Я обнимаю его в ответ, целуя в голову.
– Люблю тебя, малыш.
– И я люблю тебя, мам.
Они с Риком начали звать меня мамой вскоре после нашей свадьбы. Сначала это вырвалось у Аидана. Он тогда очень покраснел, а я чуть не разрыдалась. Я спросила, почему он краснеет, и он скромно спросил, нормально ли, если он будет меня так называть. Я сказала, что они могут называть меня так, как им будет лучше, и мне нравится, если они будут называть меня именно «мама».
– Могу я её подержать? – спрашивает Рик.
– Нет, – дразнит Бри, и мы все смеёмся, а она прижимает Хейзел ближе, перед тем как отдать ему.
Следующие тридцать минут наша семья из шестерых человек умиляется, охает и ахает над совершенством Хейзел, пока она не становится беспокойной. Появляется медсестра и говорит, что нужно попробовать её покормить, Бри тут же забирает мальчиков на обед.
– Не знаю, смогу ли ещё их сдерживать. Могу я их впустить, когда ты закончишь кормить?
Я даже не спрашиваю, о ком она. Энди смеётся.
– Да, можешь впускать эту банду любопытных, когда мы закончим.
– Помнишь, как это делать, Кристина? – спрашивает Лиза.
– Думаю, да, но…
Я пытаюсь правильно положить Хейзел и после нескольких неудачных попыток, она присасывается.
Она вздыхает, а Энди смотрит на неё с обожанием. Лиза уходит, давая понять, что оставит нас наедине и зайдет чуть позже. Как только дверь закрывается, Энди понимает на меня глаза, которые горят.