Чужак в стране чужой (Чужак в чужой стране)
Шрифт:
— Да уж, — ухмыльнулась Бекки, — помню я, как ты напевал, что профессору все лучше и лучше, что он совсем скоро поправится, а сам все оглаживал и оглаживал меня по заднице. Хорошо у тебя, кстати, получалось.
— Не может быть, чтобы я так грубо нарушал профессиональную этику.
— Сам будто не помнишь. И оглаживал далеко не по-отечески.
— Ну, не знаю. Возможно, это была необходимая лечебная процедура. Вообще-то, я с этим делом — с поглаживанием по всяким местам — давно
— Еще бы ты не сделал — я бы тебе такое сделала!
— Ты лучше сделай не такое, а другое — прикинь свой гонорар. Главное — нолики не забудь.
— Знаешь, док, снять навар — или по культурному гонорар — можно сотней разных способов. Ты следил сегодня за биржей?
— Нет, и не надо мне ничего рассказывать. Лучше заезжай сюда. Выпьем.
— М-м-м… соблазнительно, но не выйдет. Я обещала, ну, скажем, довольно важному клиенту, что буду все время в досягаемости.
— Ясненько. Как ты думаешь, Бекки, а вдруг звезды покажут, что это дело завершится к полному всеобщему удовлетворению, если все бумаги будут подписаны прямо сегодня? Ну, скажем, сразу после закрытия биржи.
Мадам Везант немного задумалась.
— Я у них спрошу.
— Обязательно спроси. И обязательно заезжай к нам. Мальчонка тебе понравится; он, конечно, странненький, что твоя семидолларовая бумажка, но все равно — прелесть.
— М-м… постараюсь. Спасибо, док.
Вернувшись в гостиную, Джубал не обнаружил там Майкла — Нельсон утащил его в спальню обследовать.
— Доктор. — На лице корабельного врача было полное недоумение. — Я же видел этого пациента какие-нибудь десять дней тому назад. Откуда у него такие мускулы?
— А ты что, не знаешь? Вырезал купон из журнала «Стояком: только для Настоящих мужчин» и отправил. Ну, знаешь, эта реклама того, как любой девяностофунтовый хлюпик может…
— Джубал, перестань.
— А чего ты его не спросишь?
Нельсон спросил.
— Я их надумал, — объяснил Майкл.
— Вот это точно, подтвердил Джубал. — Он их «надумал». Неделю назад он был в кошмарном виде — бледный, тощий, как хворостинка, вялый. Словно всю жизнь просидел в подземелье — да так оно, наверное, и было. Я велел ему поднабраться сил, что он и сделал.
— Это каким же образом? — с сомнением спросил Нельсон. — Зарядка и упражнения?
— Плавал и довольно много.
— Несколько дней бултыхания в бассейне — и он выглядит так, словно несколько лет ворочал железо! — Нельсон сосредоточенно нахмурился. — Я знаю, что Майк умеет управлять любой своей мышцей, даже теми из них, которые у нормального человека функционируют непроизвольно. Такая способность встречается, хотя и редко. Но в данном случае приходится
— Доктор, — ласково посоветовал Джубал, — а почему бы вам не признать, что ни хрена вы тут не грокаете?
— И то верно, — вздохнул Нельсон. — Одевайся, Майкл.
А ведь гости все еще не знали подробностей.
— С деньгами я поступил просто, — начал Джубал. — Нужно было их связать, причем таким образом, чтобы драка не началась ни при каких мыслимых условиях, даже после смерти Майка. При таком прискорбном повороте событий в действие вступает пункт соглашения, отбирающий у Дугласа контроль над капиталом. Но Кун и прочие уверены в обратном — в том, что смерть нашего брата по воде закрепляет этот контроль навечно. Почему уверены? Они получили информацию, поступившую из очень надежного источника, сиречь — от меня. Будь я волшебником, так попросту отнял бы у него все, до последнего гроша. Эти…
— Но почему? — удивленно перебил его капитан.
— А вот ты, шкипер, — повернулся Харшоу, — ты мог бы назвать себя состоятельным человеком? Я имею в виду — по-настоящему богатым.
— Я?! — фыркнул ван Тромп. — Жалование, в перспективе — пенсия, заложенный-перезаложенный дом и две дочки в колледже. Хорошо бы стать богатым — только как?
— Ничего хорошего. Тебе бы не понравилось.
— Вы только его послушайте! Да если бы у тебя самого две девицы на горбу сидели…
— Я поднял на ноги четырех — и залез в долги по самые уши. Одна из них стала большой знаменитостью — только она теперь не Харшоу, взяла фамилию мужа. По той, единственно, причине, что папаша у нее — старый безобразник, а не уютный зеленый бугорок, на который можно раз в год возложить анютины глазки. Остальных образование не испортило, поздравят с днем рождения — и снова забудут. Я распространяюсь о своем потомстве только затем, чтобы показать — отцу почти никогда не хватает его доходов. А почему ты не уйдешь в какую-нибудь фирму? За одно только имя они заплатят тебе в несколько раз больше теперешнего. Неужели никто не предлагал?
— Это совершенно неважно, предлагали или нет, — чопорно кивнул ван Тромп. — Я — профессионал.
— В смысле, что никакие вонючие деньги не разлучат тебя с космическим кораблем?
— Деньги бы тоже не помешали.
— От малых денег мало толку. Дочери могут растранжирить ровно десять процентов того, что зарабатывает рядовой папаша. Закон природы, именуемый отныне «Законом Харшоу». Но настоящее богатство — когда для одного только поиска дырок в налоговом законодательстве требуется содержать целую армию жуликов, — такое богатство приковало бы тебя к земле столь же верно, как и отставка.