Чужак
Шрифт:
– Не слишком утешительный ответ, – пробормотала Элис.
– Некоторых поступков попросту нельзя избежать.
Да, конечно… Она же знала, что он сражался при Роркс-Дрифт, где потери зулусов были огромны. Но убивать на войне – это долг солдата. Убивать же в мирное время, здесь, в Англии…
При всем при этом у него были внешность и манеры настоящего джентльмена. Так какой же он на самом деле?
– А как именно вы отомстили домовладельцу?
– Марко когда-то шпионил, работая на правительство, – продолжал Саймон. – Поэтому знает все и всех. Он и познакомил нас
– И оно разорилось?
Саймон усмехнулся.
– Ублюдок потерял все: деньги, имущество и дом, которым владел, – и оказался на улице, как Уильям Вейл. Последнее, что я о нем слышал… Он якобы просил милостыню у вокзала Чаринг-Кросс, а спал на охапке соломы в Уайтчепеле. Возможно, он уже умер. – Саймон пожал плечами – совершенно равнодушный к судьбе этого алчного человека.
Тут Элис поняла, что ее тоже не волновала его судьба. Более того, она даже почувствовала удовлетворение, узнав, что негодяй был наказан.
– Мы подыскали нового хозяина жилья, – добавил Саймон. – Такого, чтобы брал справедливую плату. И это была первая миссия «Немисис». Хотя в то время мы этого не знали. И даже не имели названия для нашей компании. Но мы уже не могли остановиться. Мстили и любой ценой добивались справедливости.
Саймон выпрямился, услышав хлопок вагонной двери. К ним подошел усталый кондуктор и протянул руку.
Саймон вынул билеты. Кондуктор несколько секунд рассматривал Элис, и она уже хотела ответить вызывающим взглядом, но вовремя спохватилась и опустила глаза. Как примерная жена.
– Поздновато для женщины находиться в поезде в такой час, – заметил кондуктор.
Элис хотела сказать, что это не его дело, но Саймон, опередив ее, сообщил:
– Мы сбежали.
Он провел большим пальцем по ее кольцу, и Элис увидела, что он смотрит на нее с необычайной нежностью. Ее бросило в жар, но она тут же сказала себе: «Все это притворство. Возможно, он и впрямь хочет меня, но не более того».
Кондуктор фыркнул, пробивая билеты.
– Наслаждайся этими неделями, парень, потому что они не продлятся вечно.
– У нас все будет по-другому, – заявила Элис.
– Как скажет миссис.
Кондуктор направился к другому концу вагона и с трудом открыл дверь. Неожиданно раздалось негромкое шипение и клацанье колес. Потом дверь закрылась, и в вагоне вновь стало тихо.
– Я рад, что ты так веришь в наш брак, – улыбнулся Саймон.
– А зачем этот старый стервятник рассуждает о нашем счастье? Может, мы действительно будем самой счастливой парой во всей Англии!
– Во всяком случае – следующие несколько дней.
«Это всего лишь игра, – со вздохом подумала Элис. – И мы с ним – как принц и принцесса с мишурными коронами в картонном замке». Но она не станет расстраиваться. Она тоже может играть в эту игру. Как любой агент «Немисис».
По-прежнему держа Саймона за руку, она спросила:
– А как появилось название «Немисис»?
– Название придумала Харриетт. Немезида – богиня мести за злые деяния.
– Значит, не все вы из благородных?..
Саймон весело рассмеялся.
– Конечно, нет! Джек – бежавший заключенный. Харриетт – клерк. Родители Евы были миссионерами. Лазарус тридцать лет служил в армии. Родители Дезмонда и Райзы давали уроки пения и игры на пианино. Отец Марко – промышленник, но сам Марко учился в Кембридже. Большего хитреца свет не видывал.
– А что думают обо всем этом ваши семьи? Я имею в виду «Немисис».
– Разумеется, они ничего не знают. Мы храним тайну. Мой отец думает, что я несколько дней в неделю развлекаюсь у себя в конторе, перекладываю бумаги с места на место.
– А если бы он узнал?.. Посчитал бы это постыдным?
– «Посчитал» – не то слово. Умер бы от стыда. Он стыдился даже того, что я пошел в армию простым солдатом, вместо того чтобы купить офицерский патент. Можно представить, что было бы, узнай он о «Немисис»…
Элис во все глаза смотрела на Саймона. Неужели он завербовался простым солдатом?
– Но как же… Твой отец ни разу ничего не заподозрил?
– Он не очень-то интересуется моими делами. Ведь я не наследник. И никогда им не стану. Он предоставил меня самому себе. И я воспользовался этим. Встречаясь время от времени, мы ведем себя как знакомые-однофамильцы, не более того.
Слышал ли он горечь разочарования в своем голосе? Элис никогда не размышляла о жизни высокородных. Зачем мучить себя из-за того, чего никогда не получишь? И конечно же, она не думала, что они так холодны друг к другу, что между ними нет… любви. Однако же… Выходит, они богаты, живут в роскоши, но за всем этим – пустота. Сверкающая скорлупа, за которой ничего нет.
Саймон снова рассмеялся.
– Умница! Вытянула из меня все, что можно, хотя я не собирался болтать.
Она лукаво улыбнулась.
– Может, я способна на притворство даже больше, чем ты думал.
– Не удивлюсь, – отозвался Саймон. – Ни в малейшей степени.
Элис сама не заметила, как уснула. Проснулась же, когда кто-то осторожно тронул ее за плечо. Сонно моргая, она уставилась на Саймона. Голова у нее еще не прояснилась.
– Время вставать, новобрачная, – пробормотал он. – Приехали.
Поезд стоял, и, выглянув в окно, Элис разглядела большой перрон, а над зданием вокзала было написано: «Эксетер».
Она протерла глаза и с трудом встала. Саймон подхватил ее под локоть, помогая сохранить равновесие, а потом снял с полки багаж. Вокруг никого не было, но он по-прежнему продолжал играть роль внимательного мужа. Элис снова сказала себе, что это всего лишь игра и что ей не следует слишком увлекаться. Но все равно в груди горел крошечный огонек надежды, когда они выходили на перрон.