Чужак
Шрифт:
Саймон вдруг остановился и, обернувшись, проговорил:
– Не надо привыкать. Для тебя, Элис, все это скоро закончится.
– Да, знаю, – кивнула она, стараясь не покраснеть. Стараясь не чувствовать себя ребенком, которого пожурил взрослый.
Тут Саймон спустился на несколько шагов и, оказавшись лицом к лицу с ней, добавил:
– «Немисис» не зря отказывается расширять свои ряды. Работа у нас опасна и предназначена только для людей, готовых посвятить ей жизнь. Мы приехали сюда с определенной целью. И потом, когда все будет закончено, ты будешь жить
– Мне ничего больше и не нужно, – пробурчала Элис. – И вообще… из-за чего мы ссоримся?
Саймон ухмыльнулся:
– Черт меня побери, если знаю. Наверное, виновата бессонница. – Он кивком указал куда-то вверх. – Нас ждут.
Сердце Элис тревожно забилось – словно она должна была встретиться с его семьей.
«Что ж, в некотором смысле так оно и было».
Наконец они добрались до третьего этажа, и Саймон остановился перед дверью под номером 302. Но вместо того чтобы постучать, он как-то странно поскребся – словно кошка в дверь кухни.
Послышались приглушенные ковром осторожные шаги. Потом – снова царапанье, но только изнутри. Саймон опять поскреб дверь, но уже по-другому.
Через несколько секунд дверь открылась. На пороге стоял мужчина с оливковой кожей, черными волосами и аккуратной эспаньолкой. И взгляд у него был такой же проницательный, как у Саймона. Держался он весьма непринужденно, и даже дорогой темный костюм не мог скрыть могучего телосложения этого человека. За его спиной стояла женщина средних лет – женщина поразительной внешности. Ее кожа была темнее, чем у мужчины, а модная прическа не скрывала сильно вьющихся волос. Глаза, однако, были светлыми и в свете лампы – острыми, как граненый агат.
Взглянув на этих людей, Элис подумала: «Не хотела бы я с таким поссориться…»
Ей захотелось сбежать, когда мужчина с оливковой кожей отступил в сторону, она все же последовала за Саймоном и вошла в комнату. Мужчина и женщина молча наблюдали за каждым ее движением.
– Добрались без неприятностей? – спросил наконец мужчина.
– Все в порядке, – ответил Саймон.
Элис же с опаской оглядывала номер – словно боялась, что вся эта роскошь ее укусит. Комната, в которой они сейчас стояли, казалась чем-то вроде гостиной или салона – прекрасный письменный стол красного дерева, стулья в чехлах и диван. У стены высился камин. Дверь в спальню была открыта, и она увидела огромную медную кровать и расписной шкаф. Наверное, этот номер был больше двух ее комнатенок в Тревине.
Но гостиничные комнаты интересовали ее куда меньше, чем люди. Если не считать Саймона, то Элис впервые видела агентов «Немисис». И оказалось, что все истории про них – чистейшая правда. По крайней мере, эти двое выглядели так, что сомнений не возникало. А ведь в поезде Саймон упоминал еще много имен…
И все эти люди были так же проницательны, как Саймон, – люди, сделавшие много добрых дел. Никогда еще Элис не чувствовала себя такой ничтожной, как сейчас, глядя на них. А они, в свою очередь, настороженно изучали ее. «Что ж, – решила она, – тогда мне остается только одно – вести себя смело и даже вызывающе».
– Элис Карр, –
Тот крепко ее пожал.
– А я Марко.
– Просто Марко?
– О, к чему путаться в фамилиях?
Элис кивнула в знак согласия. Саймон ведь тоже не назвал своей настоящей фамилии… Да, конечно… Они скажут ей ровно столько, сколько потребуется, не более того. Возможно, ей – ради ее же собственной безопасности – и не следовало знать больше.
Тут вперед вышла женщина и тоже пожала ей руку. Причем Элис заметила, что на руке у нее не было обручального кольца. Необычная компания… Но иного она и не ожидала.
– Я Харриетт, – представилась женщина, оглядывая девушку с головы до ног, осматривая ее так, что Элис покраснела – то ли от смущения, то ли от гнева, то ли от того и другого. Даже самые похотливые мужчины у них в деревне не смотрели на нее так. – Для подобного рода вещей есть французские открытки, – процедила Харриетт, отстраняясь.
– Она пытается определить твой размер, – объяснил Саймон загадочную фразу. – Я описал тебя как смог, но именно она будет подгонять платье.
– Ты неплохо описал ее, – заметила Харриетт. – Переделки будут минимальными.
Она подошла к стоявшему в углу сундуку и открыла его. Внутри были аккуратно сложены платья всех цветов и тканей – куда более роскошные, чем те, что когда-либо видела Элис. И вот сейчас… Элис на мгновение замерла, взволнованная неожиданной мыслью. Резко развернувшись, она спросила:
– Саймон, ты сообщил ей мои размеры? – «О господи! Ведь мы с ним целовались, он вволю меня пощупал!» – вспомнила Элис. Она испытывала острейшее унижение. Харриетт и Марко вполне могли догадаться, каким образом Саймон узнал ее размеры. Но все же она не жалела об этом…
Он пожал плечами и проговорил:
– Я сделал все, что мог. У меня же не было сантиметра…
– Я также привезла твои костюмы, Саймон, – продолжала Харриетт. – Их я взяла из твоей квартире, так что никаких переделок не нужно.
Она указала на две шляпные картонки. Подняв крышку одной, вынула красивую темно-коричневую фетровую шляпу. В другой же оказался предмет, вселивший страх в сердце Элис. Шелковый цилиндр! Это означало только одно: скоро им предстоит посетить светский прием.
«Главное – дерзость», – напомнила себе Элис. А если она выкажет страх или колебания…
– Времени нет! – заявила она, сбрасывая шерстяной плащ. – Пора браться за дело.
Ее пальцы скользнули к пуговицам у горла, и Марко издал какой-то странный звук. Саймон поспешно схватил плащ Элис, словно пытаясь прикрыть ее, а Харриетт сказала:
– Лучше в спальню. – И повела девушку в смежную комнату.
Элис густо покраснела и пробормотала:
– Да, конечно.
Харриетт на минуту вернулась в гостиную, оставив Элис одну в спальне. Трое агентов заговорили о чем-то, но Элис не могла их расслышать. Похоже, они давно научились скрывать свои разговоры от посторонних. Что ж, ведь именно так разговаривали и рабочие на шахте – люди, которых она знала всю жизнь.