Чужаки

Вафин Владимир Александрович

— Да, Алеха, ну и вляпался же ты в дерьмо...

— Вот только не надо меня воспитывать, — перебил его пацан. — Вы сообщили в прокуратуру?

— Я связался с прокурором. Но того, что ты нам передал, этого мало. Послушай, — добавил Влад, — ты там говорил про видеозапись...

— Есть она у меня и что дальше?

— Ты можешь передать ее нам?

Голос на том конце умолк. Наступила пауза.

— Алексей, ты что, не веришь мне? *

— Я уже никому не верю.

— Но ты можешь передать нам кассету?

— Могу, но только...

— Что только?

— Я пересниму копию.

— Но это срочно.

— Я понимаю, завтра

утром Олеся принесет вам ее домой. Вы где живете?

— Во сколько?

— В десять.

— Хорошо, запиши адрес, — и Влад продиктовал ему свой адрес, — а что сам?

— Я уже говорил, пока не разделаюсь с Зевсом, я не появлюсь.

— Алех, пойми меня, я должен тебя вернуть.

— Я повторяю, когда я разделаюсь с Зевсом, я сам приду с повинной.

— Не крути мне мозгу! Я обязан...

— Все. Это ваши ментовские дела, вы сами и разбирайтесь.

— Ты меня подводишь, из-за тебя, засранца, меня накажут.

— Я приду и все расскажу: вас тогда не накажут.

— Ни хрена ты не понимаешь, Шорох! Я...

— Все! Кассету вы завтра получите, — отрезал Алексей и положил трубку.

Влад задумчиво уставился на телефон, покручивая трубку в руках. Потом положил ее на рычаг и минуту хмуро смотрел на нее.

— Ну и что? — спросил остановившийся в дверях Димка.

— Дурак...

— Я?

— Да причем тут ты!? Шорох дурак, увяз в дерьме по уши. Еще во что-то лезет. А я дважды дурак, сопли с ним развожу.

В комнату вбежала племянница и повисла у Влада на шее.

— Здравствуй, Катя!

— Дядечка Владечка, здравствуй, — пропела Катюша и поцеловала его в обе щеки.

— Надо своих иметь, а не с племяшками возиться, — полушутя укорила мать.

— Скоро будет и свой богатырь! — засмеялся Димка.

— А Лена-то где? — спросил Влад. — Или сестренка только Катьку подкинула?

— Лена спит уже. Ты в роддом-то заезжал?

— Да, заезжал, мама, все нормально. Говорят, скоро.

— Катя, дай ему с дядей покушать, — сказала тетя Рая и пошла хлопотать на кухню.

Поужинав, друзья уединились в комнате Влада. Они обсудили прошедший день и продумали, что будут делать завтра.

— Ну что, давай спать? — предложил Влад.

— Слушай, ты мне хотел про пацана-убийцу рассказать.

— А-а... Был у нас в приемнике Васька Алешкин, упрямый такой пацан. Как говорится, сам при себе. Мы с ним поначалу на контрах были. Васька постоянно меня выводил, но я чувствовал, что он это делает специально и сдерживал себя. Такой вот вроде поединок у нас что ли был. Первым не выдержал Васька. Как-то подходит он ко мне и говорит: «Крепкий вы мужик, Влад Алексеевич. От других бы давно я пинов получил, хотя бы за тот бунт, который я устроил, помните, вы у меня заначку «Беломора» нашли? Ох, я тогда на вас психовал, а вы глазом не моргнули. Всех, главное, наказали, а я как будто не при чем. И получилось, что вы меня еще больше наказали, чем других. Хочу с вами про жизнь поговорить...» И рассказал мне пацан про свою горькую судьбу. Вот с того дня мы с ним вроде как подружились. А когда срок у него кончился, повез я его домой. Приезжаем... Он своим ключом дверь открыл, и увидели мы сексуальную сценку. Ну, пацан, конечно смутился, дверь прикрыл. Сдал я его под роспись отчиму, а где-то через месяц вызывают меня в прокуратуру. Так мол и так: «Вы отвозили Алешина домой?! И что вы там видели?» Ну я рассказал все как было, а Давыд Леонидович еще долго меня расспрашивал про Ваську. Я ему все выложил, а сам все недоумеваю, к чему эти все вопросы? Потом Давыд Леонидович мне объяснил, что в тот день, когда я

привез Ваську домой, отчим изнасиловал его сестру, и через неделю Васька его убил. Потом я ездил на суд, давал показания. Присудили Ваське пять лет. Помню, когда прощался с ним, он мне сказал: «Вот вы в приемнике толковали, что надо, мол, исправляться. Как тут исправишься, когда жизнь поганая заставляет тебя стать преступником.» Потом Васька с зоны мне еще писал письма. Это были не письма, а прямо крик души. Давыд Леонидович добивался обжалования приговора и добился. Ваське сократили срок до трех лет. Вот с того случая я и знаю Давыда Леонидовича. Он настоящий мужик.

— Эй, вы, полуношники? Вы спать сегодня собираетесь? — спросила мать Влада.

— Да и вправду, Димка, давай спать. Нутром чувствую, завтра нам, — Влад взглянул на часы, — уже сегодня, предстоит тяжелый день.

...Димка откинул одеяло и посмотрел на часы. Стрелки будильника показывали половину десятого утра. Он опустил ноги на пол и посмотрел на Влада. Тот стоял у окна, поглядывая на улицу.

— Класс! Единственная ночь в отпуске, которую я нормально провел. Выспался, слава Богу. Чего ты там разглядываешь? Придет твоя Олеся. Никуда она не денется. Чайник поставь.

— Уже поставил.

Димка, умывшись, прошлепал на кухню. Раздался звонок в прихожей.

— Вот и Олеся, — кивнул в сторону двери Димка.

Влад сорвался с места.

— Что, дождался? — усмехнулся Димка, намазывая бутерброд.

Влад распахнул дверь... На пороге стояла его сестра.

— Привет, братик! Как дела? — спросила она, снимая плащ, — мама где?

— Она пошла на «охоту» — талоны отоваривать, она там в трех очередях записалась.

— Мои проснулись?

— Проснулись. Я их покормил. Они играют в гостиной.

Влад вернулся на кухню.

— Ну, что? — наливая кофе, спросил Димка.

— Олеся, Олеся пришла, — передразнил Влад. — Дед мороз там, а не Олеся. Сестра пришла!

— Ну, ошибочка вышла, — Димка развел руками.

— А если она не придет? — спросил Влад. — Уже одиннадцатый час.

— Придет, моя сытая душа подсказывает. Плесни-ка мне еще кофейку.

Влад взял чайник и стал доливать воду в чашку с кофе. Раздался короткий звонок.

— А-а! Псих, — вскочил вдруг Димка, стряхивая с себя разлитый кипяток. :

Влад уже открывал дверь. Это, действительно, была Олеся.

— Ты принесла кассету?

— Вот, — она протянула Владу видеокассету «Басф».

— А где он сам? — пристально вглядываясь в нее, холодно спросил Влад.

В коридор вошел Димка.

— Привет, Олеся! Ну, ты что, — обратился он к Владу, — так и будешь ее на пороге держать? Заходи, Олеся, кофеек попьем.

— Нет, спасибо, я не хочу.

— Хочешь, хочешь! — он взял ее под руку, уводя на кухню.

— Олеся, где Алексей? Я что, должен бегать за ним, как мальчик? Я же втык от Бычары получу. Я же под погонами...

— Слушай, Владан, ты...

— Нет, теперь вы меня послушайте! Понедельник на носу, а я, значит, гоняюсь за призраком Шороха. Видите ли, у него дела, любовь, а мне завтра погоны скидывать! Этот Шорох кровь мою пьет уже ведрами.

Олеся опустила голову.

— Может быть, я пойду? — смущенно спросила она.

— Сиди, Олеся, — удержал ее Димка. — Ты что, Владан, башкой об угол трахнулся? Тебе одному верят сейчас. За помощью к тебе бросились, а ты что, ментом опять становишься?! Прокурор, — он показал на кассету, — если поймет это дело, твоему Бычаре пасть закроют. Неужели ты сам до этого не допер? Подайте ему Шороха и все тут!