Чужаки
Шрифт:
— Поверим парню, Тихон Романович? — обратился он к полковнику. — Но запомни, Алексей, из города пока не уезжай. Ты нам будешь еще нужен по ходу следствия.
— Как кто? — спросил Алеха.
— Пока как свидетель, разумеется. Вот таким путем! — и прокурор попрощался с парнями.
Полковник Орлюк поблагодарил всех за службу.
Димка подбросил Алеху с Олесей к их дому и, прощаясь, Влад предупредил, чтобы завтра к девяти часам он вместе с матерью был в приемнике. Проводив взглядом входивших в подъезд Алексея с девушкой, Димка мечтательно произнес:
— Душа радуется, когда
Его слова полоснули Влада тревогой за жену. Предчувствуя беду, он стал уговаривать друга ехать побыстрее. Димку тоже охватила тревога, и он, включив маячок, погнал машину по вечерним улицам. Они влетели в больничный городок, и милицейские «Жигули», взвизгнув тормозами, резко притормозили у входа в роддом. Влад выскочил из машины и вбежал по лестнице приемного покоя. Димка остался стоять в ожидании. Тревога не уходила. Он закурил, нервно затянувшись. Через двадцать минут дверь отворилась, и Влад прошел мимо машины, глядя перед собой ничего не видящими глазами.
— Влад! — окликнул его Димка, выбираясь из машины. — Влад! — крикнул он.
Тот, не оборачиваясь, продолжал идти вперед. Димка догнал его и развернул за плечо.
— Влад, что!? Что случилось? — тревожный голос Димки сорвался на крик.
Влад отстранил его руку и сдавленным голосом произнес:
— Она... она умерла... час назад при родах... у меня родился... сын. — Он откинул голову назад, его глаза наполнились слезами. — Ну как же так? — и он уткнулся лицом в плечо друга. Потом вдруг, оторвавшись от него, упал на колени и, закрыв лицо ладонями, зарыдал.
— Ну как же так! Ну. как же так? Господи! — выдыхал он из себя.
Димка попытался поднять Влада, но он оттолкнул его и пошел к ближайшим кустам. Из его горла вырывался прерывистый вой.
Видя прошитого горем друга, Димка смахнул рукой навернувшиеся слезы. Он медленно подошел к Владу и обхватил его за плечи, уткнулся головой ему в лоб.
— Терпи, братан, терпи, — сквозь слезы говорил Димка. — У тебя есть сын, ты слышишь? Сын!
Плечи Влада сотрясались от рыданий.
— Не могу, не могу! Ну почему так?! — кричал Влад, задыхаясь.
Димка, глубоко вздохнув, обнял его за шею и прижал к себе.
— Наташа. — выдохнул он, сильнее прижимая к себе друга.
Так они стояли несколько минут. Потом Димка усадил Влада на заднее сидение машины и тот, обхватив себя за грудь, склонил голову. До Димки доносился слезный надрыв в голосе Влада.
Пошатываясь, Влад поднялся по лестнице. Достав ключи, он никак не мог попасть в паз. Димка взял у него ключи и открыл дверь. Беззвучно плачущий Влад вошел в квартиру, в нос ударил запах валокардина. Влад бросился в комнату матери. На столике, у ее изголовья, лежали пустые ампулы от уколов. Сын опустился на колени перед матерью.
— Мама, родная моя, что сердце? — встревоженно спросил Влад.
— Я все знаю, Владушка, — тяжело вздохнув, сказала мать.
Он уткнулся в ее ладони и зарыдал. Она провела рукой по его волосам и прижала к себе. Губы ее задрожали, на глазах выступили слезы.
— Вот как оно, сынок, получилось... Но, Владушка, у тебя есть частица ее — твой сын
— Мой сын... — прошептал Влад и закрыл
Войдя в свою комнату, он упал на кровать, уткнувшись в подушку, безмолвно заплакал. Димка присел на кресло, закурил. В комнате повисла тягостная, бьющая по нервам тишина.
— Я ее предал, — тихо произнес Влад, — бросил ее тогда, когда она так во мне нуждалась. Я охотился за Шорохом, а она ждала меня. Если бы я мог вернуть сейчас время назад... О, Господи, почему ты так несправедлив ко мне? — Влад присел на кровати, закрыв лицо руками.
До Димки доносились его глухие стоны. Он присел рядом с другом и обнял его за плечо.
— Понимаешь, у меня сейчас как будто вырвали сердце, как дерево рубанули под корень, — с надрывом произнес Влад. — Скажи, разве я живой сейчас?.. Когда ее нет.. — его душили слезы
— Ты живой, братишка, живой, потому что у тебя есть сын, есть твоя мать. Во имя их ты должен жить. Если бы Наташа могла сейчас тебе что-то сказать, она бы сказала: «Береги сына!» Эх, Наташа, — вздохнул Димка, — не уберегли мы тебя. И мне, братан, не по себе. Я ведь ее тоже любил!
Димка развернул друга и прижал его к себе, чувствуя, как дрожит его тело.
— Надо жить, братан! Я понимаю, это больно, но жизнь ведь продолжается, и ты должен сцепить зубы, служить...
— Какая служба? — Влад оторвался от друга — О чем ты говоришь? Да пошла она, вся эта служба. Из-за нее я потерял Наташу. Все, хватит! — он подошел к столу и, достав сигарету, закурил, жадно затягиваясь.
— А как же Алеха? Ты ему нужен...
— Нет! Мы сделали для него все, что могли. Мы его вытащили
«Стоп, — сказал себе мысленно Димка, — нельзя его сейчас трогать. Что ты хочешь от него? Если бы у тебя, не дай Бог, умерла Светка, думал бы ты о какой-то службе? Пройдет время, и он сам решит, а сейчас нельзя, когда у него такая кровоточащая рана...»
— Давай решим, — сказал Димка, — завтра тебе ведь идти в приемник, чтобы отпроситься. И потом мы проводим Наташу.
— Хорошо, — подумав, ответил Влад, — и завтра же я подаю рапорт. Ты же сам говорил, что в этой Системе ничего не изменить, ей, вероятно, выгодно, чтобы пацаны сидели за решеткой. Бороться с ней бесполезно, я не хочу, чтобы она меня раздавила.
— Ну что ж, уходи, а она пусть давит пацанов, которым ты еще мог бы помочь.
— Хватит, — чуть не взревев, сказал Влад, — ты мне уже всю душу вывернул. — У меня есть сын, и я буду жить для него.
Димка, понимая, как у друга сейчас оголены нервы, сказал примирительно:
— Хорошо, Влад, прости меня.
— Дим, я хочу остаться один. Не бойся, все будет нормально.
Димка поднялся и ушел в другую комнату. После его ухода Влад, закрыв глаза, еще долго сидел в кресле. Память дарила ему самые светлые мгновения жизни с Наташей. Вот она с букетом цветов бежит по березовой роще ему навстречу. Ветер приятно ласкает ее лицо и волосы. Он подхватывает Наташу на руки, и она прижимается к нему щекой...