Чужая игра
Шрифт:
Наверное, переваривали услышанное.
Похоже, упоминание о военной разведке напрочь вышибло из колеи и «серого кардинала», и Наума Борисовича. Что, соколики, слабо?
Я их понимал: ГРУ — это не милиция и даже не служба безопасности.
Тем можно кое-что посулить или умаслить — все зависит от политических ветров и суммы.
А вот военная разведка со своими каналами информации и немалыми возможностями — это другой компот.
Я не завидовал этим мафиозным ублюдкам. Они и впрямь попали, как лом в дерьмо.
Я,
— Мы проверим… — наконец бесцветным голосом сказал Бортник.
И вызвал охрану.
Прием «верительных грамот» состоялся.
Меня снова определили в ту же «резиденцию».
Наградив теми же «браслетами».
Но на душе у меня стало немного светлей. Я был уверен, что первый раунд выиграл. А там посмотрим. Время терпит.
Одно меня неприятно смущало и даже в какой-то мере шокировало — присутствие Саенко, который превратился в юродивого.
Да, тяжела шапка предателя. Получая от своих хозяев деньги, он никогда не думает, что обязательно наступит день расплаты за содеянное. Так уж устроен мир.
В Священном Писании сказано, что Христос простил Иуду. Может быть. Но это в идеале. А на самом деле предателей не прощают.
Киллер
После событий на «пороховых складах» прошло чуть больше недели.
Казалось, ничего не случилось: охрана по-прежнему исполняла свои обязанности, Чон был строг и невозмутим, я маялся со своим «цветочком».
Только куда-то запропастился Наум Борисович, и шестеро наших парней, получивших ранения, лечились в каком-то закрытом пансионате за городом.
На общие тренировки я уже не ходил, отлынивал, как только мог. В этом вопросе я свободно обходился и без партнеров.
Впрочем, кореец на мое своевольство смотрел сквозь пальцы.
После наших совместных похождений на складах он стал относиться ко мне помягче, что ли. Иногда в его взгляде я ловил несвойственную ему задумчивость, будто перед ним стояла неразрешимая дилемма и он колебался в принятии окончательного решения.
Ливенцов на связь не выходил.
Или что-то стряслось, или Абросимову было не до меня. И я по-прежнему не понимал, на кой черт меня воткнули в «Витас-банк»…
Похоже, Лилия влюбилась.
В кого?
Ясное дело, в мужика.
А кто на подхвате?
Конечно, Алексей Листопадов, холостяк и душка.
Меня ее «страдания» скорее злили, чем трогали. Из бой-бабы она превратилась в прекрасную корову с венком полевых цветов на голове.
Я уже начал подумывать — а не сдаться ли мне, чтобы только не слышать ее вздохов и несусветной чуши, которую она несла
Нельзя сказать, что я урод, но прежде женщины почти не обращали на меня внимания. Что-то во мне им не нравилось — и все тут. Да и сам я не стремился к сближению с ними, предпочитая случайные связи.
У нас хватает таких женщин, для которых переспать с мужчиной — что сделать макияж. Есть такие охотницы, которые складывают свои «победы» в котомку. Им все равно, кого они кадрят. Лишь бы клиент был в штанах и не страшнее обезьяны.
Я уже не говорю о путанах. Тут вообще все предельно ясно: плати бабки — и вся любовь. Быстро, дешево и сердито.
Но Лилия меня достала. Ей-ей. Я не мог нагрубить ей — все-таки служба, но и был не в состоянии удовлетворить ее притязания.
Короче говоря, я извивался как вьюн на раскаленной сковородке, пытаясь найти местечко попрохладней.
С ума сойти…
Я все больше и больше скучал по семье. Особенно по Андрейке.
И меня стали часто посещать сны.
Но самое странное, несмотря на то что я наконец нашел свою жену, в снах я опять видел все то же сияющее лицо без деталей. Оно будто подернулось флером.
Тем не менее я чувствовал исходящую от него нежность и доброту.
Однажды я проснулся в слезах и весь день ходил как в тумане, недоумевающий и удивленный. Никогда прежде со мной такого не случалось…
В субботу неожиданно прислали нарочного — тоже охранника.
Он, к неудовольствию «цветочка», принес мне устный приказ немедленно куда-то ехать.
Лилия как раз собиралась на именины к подруге, дочери какого-то крутого, где предполагался лукуллов пир, и желала видеть меня в качестве кавалера.
Отказать ей я не имел права. А потому обрадовался вызову до потери пульса.
Оставив вместо себя незадачливого гонца — он слышал, как бушевал «цветочек», когда я доложился на предмет срочного отбытия, и в ужасе бледнел, представляя, что будет дальше, — я не спеша спустился в подъезд и сел в ожидавшую меня машину, довольно невзрачную японскую «мазду» устаревшей модели.
Там сидел только водитель, крепенький паренек с очень нехорошими глазами — водянисто-голубыми, неподвижными и почти немигающими.
Он был еще молодой, но, похоже, тертый.
— Куда едем? — спросил я, не посчитав нужным поздороваться.
Сопляк, он и есть сопляк. На моем пути подобных мальчиков встречалось так много, что они все казались на одно лицо.
— Прямо, — небрежно, с наглецой ответил он.
И посмотрел на меня так, словно я был ему что-то должен. Наверное, моя персона на него должного впечатления не произвела.
Я запустил левую руку ему за спину и захватил пальцами мышечную ткань. Есть такой интересный прием в арсенале мастеров хэсюэ-гун.