Чужая мечта
Шрифт:
Никогда бы не подумал, что уроки актерского мастерства так пригодятся ему в жизни. Но на всякий случай он завел руки за спину и поманил Шэня к себе. Дэхён зол. А злой человек часто неадекватен.
— Не строй из себя милашку!!! — во всю глотку заорал Дэхён.
Хару даже не испугался. Но сделал шаг назад. Так, на всякий случай.
— Ты! Вот же тварь! Решил, что, раз сам ничего сделать не сможешь, так пойдешь жаловаться? — продолжил орать Дэхён.
— Я не жаловался, — невозмутимо ответил Хару.
Он почувствовал прикосновение Шэня к плечу.
—
Но Хару так не считал. Лучше было бы, если бы в комнате остался Тэюн и его третий дан по тхэквондо. Так, на всякий случай. Но вдвоем с Шэнем они тоже могут справиться с Дэхёном. Если уж тот начал орать, то лучше уже накалить ситуацию до предела.
— Я не провоцирую, — немного потерянно ответил Хару. — Это он на меня кричит.
— Ты! Актеришка! Не изображай тут святую невинность! Я вижу, что у тебя гнилое нутро!
Он орал. Громко. Да, в комнатах общежития есть небольшая звукоизоляция — это ведь бывший отель. Но она не может скрыть такие крики. Ожидаемо, что сонбэ вернулся. И не один — в приоткрытые двери заглядывали любопытные соседи.
И тут произошло то, чего Хару совсем не ожидал. Он видел, что Дэхён замахивается, словно собирается его ударить, поэтому попытался уйти с траектории удара, отклонившись назад. Вот только это был не удар кулаком, а пощечина. Дэхён не смог задеть его всей ладонью, но мазнул кончиками пальцев и натурально поцарапал. Не до крови, конечно, но щеку обожгло болезненным прикосновением.
Потом, разумеется, начался полнейший бардак. Сонбэ перехватил Дэхёна, заломил ему руки за спину — тот, кажется, даже не пытался сопротивляться, — вывел его из спальни, а к Хару кинулись сразу все любопытные соседи.
Царапина на щеке. Небольшая красная линия, в одном месте немного содрана кожа. Такое заживет за пару дней. Не будь у Хару такая чувствительная кожа, ничего бы вообще не было. Но все начали предлагать пластыри, заживляющие кремы, чуть ли не подуть на рану. Разошлись все, когда пришел Тэюн. Шэнь немного стеснялся разгонять людей — он все же не местный, а это накладывает свои ограничения. А вот Тэюн ничего не смущался. Гаркнул с порога, всех выгнал, потом посмотрел на Хару и печально вздохнул:
— Почему ты ввязываешься в драки, только когда меня нет рядом?
Хару мог только смущенно улыбнуться в ответ.
Дэхёна переселили. Парней с пятью и четырьмя звездами было тридцать шесть человек, так что подселять его было не к кому, поэтому он отправился на третий этаж, в комнату на шесть человек. Вещи он собирал под присмотром стаффа, его бывшая кровать осталась без постельного белья. Хару застелил ее пледом, чтобы она не так раздражала. Царапину просто намазал кремом — там не из-за чего волноваться.
Вечером они все смогли принять теплый душ, Шэнь практически заставил их устроить небольшой спа-вечер, аргументируя это тем, что айдолы должны хорошо выглядеть, а у них была напряженная неделя. Косметики для такого случая было в избытке — вся поверхность туалетного столика была заставлена
Хару не мог сказать, что заметил какую-то разницу до и после, разве что его и так светлая кожа стала еще светлее. Но это было весело. И, наверное, полезно для потенциальных контрактов.
На следующее утро их действительно подняли как всегда рано, потому что столовая работает по расписанию. Но сразу после они смогли еще немного поспать, а потом пошли в танцевальный класс.
Хару почему-то казалось, что такая гениальная идея — тренироваться в выходной — придет в голову не ему одному. Но все же им не составило труда найти свободный зал. И тут Шэнь взял и подпер ручку двери стулом.
— Зачем это? — удивился Хару.
— Мы будем учиться тому, для чего зрители будут лишними, — решительно сказал Шэнь.
Он щелкал выключателями, регулируя степень освещения в зале, пока не нашел самый тусклый вариант.
— В общем. Никто не сможет за пару недель сделать из вас хороших танцоров, — начал он. — Для вас самый действенный вариант — это учить строго то, что вам нужно выучить и много репетировать. Но… есть несколько фишек в танце, которые позволяют отличить айдола от профессионального танцора.
— Без обид, но нам бы до уровня айдола доползти, — ухмыльнулся Тэюн.
— Знаю. Но есть кое-что, что именно вы сможете освоить даже без особых умений. Знаете, что такое «грув»?
Хару и Тэюн одинаково помотали головами.
— Грув — это чувство музыки, ритма. Вообще, это понятие родилось в обиходе музыкантов, а не танцоров. Любую композицию можно разделить на мелодию и ритм. Ритм создает что-то вроде сердцебиения композиции. Это сердцебиение может быть неровным, но предсказуемым — ты словно чувствуешь, что вот сейчас будет акцентный момент, здесь медленнее, а здесь быстрее. У музыкантов это называется «свинговать» — когда они игру на своем инструменте подстраивают под общий ритм, даже если он отличается от того, что написано в нотах. С точки зрения танцоров, твое тело — это тоже инструмент. И ты подстраиваешь свои движения под ритм. То есть не просто выполняешь заученные движения, а как будто двигаешься вместе с музыкой, словно продолжаешь ее.
Хару удивленно захлопал глазами. Он примерно знал, что такое «свинговать» с точки зрения вокалиста. Джаз — это всегда немного импровизация, умение подстроиться под общий ритм там очень важно. Но он сам никогда не пел джаз, так что вообще не представляет, как это делается. Танец — это что-то еще более непонятное.
— И что ты от нас хочешь? — спросил Тэюн.
— Чтобы вы научились чувствовать грув телом. У вас обоих прекрасный музыкальный слух и чувство ритма. Если вы научитесь реагировать телом на звук, то ваш танец станет… вайбовым, таким… вкусным. Давайте, я лучше на примере покажу.