Чужая невеста

Никольская Ева

Прогулка закончилась на каменной площадке, расположенной напротив самого верхнего из четырех входов в Стортхэм. Вернее, не закончилась, а плавно перетекла в посиделки с вином и булочками, успевшими за вечер заметно зачерстветь. Но после ночных катаний аппетит разыгрался не на шутку, и похожая на сухари выпечка пошла на ура. Корзинка с едой, теплым покрывалом и дощечками для сидения была заблаговременно припрятана Ташем в небольшом тайнике, скрытом в скале.

Вот только сидеть на промерзших досках, пусть и накрытых шерстяной тканью, оказалось все равно холодно. Поэтому

я предпочла стоять, любоваться ночным пейзажем, потягивать вино прямо из горлышка бутылки и делиться им с женихом. Он сделал мне шикарный подарок, заставив почувствовать себя почти такой же счастливой, как бывало в детстве… после посещения парка аттракционов с отцом.

– Ты знаешь, что по традициям лэфири на церемонии в Рассветном храме я должен буду дать тебе новое имя? – забрав из моих рук бутылку и сделав глоток, проговорил Таш. В отличие от меня, он с комфортом устроился на одной из деревяшек, лежащей на широком бортике площадки.

– Может, и знаю, но не помню, – продолжая подпирать спиной стену, сказала я и, надкусив очередную булочку, покосилась на сотрапезника. Лишний раз невзначай напомнить о моей «амнезии» не мешало.

– Ты вообще мало что помнишь, – снова приложившись к бутылке, вздохнул мужчина.

– То, как мы в детстве с тобой ящериц ловили, – помню, – тепло улыбнулась ему.

– И больше ничего?

– Про нас с тобой – увы. – Я виновато развела руками и тоже вздохнула.

– Ильва, – немного помолчав, снова заговорил норд, – я ведь не дурак и все понимаю. – Он нахмурил свои черные брови, отчего лицо его стало серьезным и даже мрачным. Мое сердце пропустило удар, став жертвой накатившей тревоги. Он ведь не раскусил меня, нет? Или все-таки да? – Ты не совсем та лэфа, которую я знаю с детства, – сообщил мне жених то, что я и без него прекрасно знала. – Точнее, совсем не та, – исправился он, убив надежду на положительный исход этого отнюдь не романтичного разговора. Я молчала, не зная, что ответить. И Таш продолжил: – Йен когда-то рассказывал об одной меченой, в чье тело заселилась чужая душа.

– Йен, значит, – как-то чересчур едко процедила я.

– Да, он. – Таш неожиданно улыбнулся, и всю мрачность словно рукой сняло с его серой физиономии. – Знаешь, он замечательный учитель.

Я неопределенно повела плечом и, решительно забрав бутылку из рук слишком уж догадливого жениха, сделала несколько больших глотков.

– Тебе виднее, – шумно выдохнув, ответила ему.

– И верный друг, – продолжал перечислять достоинства «медведя» норд.

– Прекрасно, – натянуто улыбнулась я и снова прильнула к бутылке. Хотелось напиться. Очень! И плевать на осторожность… после таких-то речей!

– И ты ему нравишься, – «обрадовал» меня жених.

– Надеюсь, – глядя исключительно на звезды, пробормотала я. – Он же твой замечательный учитель.

– Вы так целовались сего… – начал напоминать мне мужчина, но я оборвала его на полуслове.

– Таш-ш-ш! – прошипела, отталкиваясь ногой от стены. Бутылка, которую я поставила на каменный бортик, жалобно звякнула, но мне было не до нее. – Знаешь что, Таш-ш-ш, – продолжая смотреть

в упор на жениха, я подошла к нему вплотную и, встав так, чтобы почти касаться ногами его колен, сказала: – Если тебе не понравилось, как я проходила ваши дурацкие испытания на праздновании помолвки, это твои проблемы. Потому что мне тоже не понравилось, как ты обжимался с той кудрявой шлюхой, но я деликатно промолчала… раз у вас тут так принято!

Улыбка норда с каждым моим словом становилась все шире, а потом он вдруг резко схватил меня и, не дав опомниться, усадил к себе на колени.

– Так это была месть? – мурлыкнул он мне в ухо. То самое, на котором по-прежнему красовалось порочное клеймо. – И все же зря ты так с Йеном, лучше б на Керр-сае опыты ставила.

– Его не жалко? – хмыкнула я, невольно прижимаясь к теплому мужскому телу. Сидеть на Таше оказалось куда комфортнее, чем на холодной доске. Особенно сейчас, когда он повеселел и «оттаял», перестав пугать меня излишней серьезностью.

– Керра? – Норд позволил себе коснуться губами моего виска, после чего выдохнул: – Нет.

– Он плохой? – продолжала расспрашивать я, сознательно уводя беседу от того, с чего она, собственно, началась.

– Опасный, но не плохой, – немного подумав, ответил жених. – А вообще, знаешь… ты права. Лучше дразнить Йен-ри, чем Керр-сая. А еще лучше – не дразнить больше никого.

– Я и не собираюсь, – пробубнила, прижавшись лбом к его плечу. А рука машинально поглаживала шнурок, браслетом обвивший запястье.

– Так вот, Ильва, – судя по звукам, Таш снова выпил вина, – что я хотел тебе сказать перед тем, как мы принесем друг другу брачные клятвы в храме Римхольта… Я знаю, что ты незнакомая мне девушка, и вся эта потеря памяти лишь сказочка для остальных. Но я также знаю, что в тебе живет часть малышки Иль, которая осталась в моих воспоминаниях. И, хочешь верь, хочешь нет, но я рад тому, что ты – не совсем она.

– Почему? – От удивления я даже отстранилась, чтобы запрокинуть голову и посмотреть в лицо собеседника.

– Потому что прежняя Ильва была похожа на живую куклу, ключик от которой хранился у ее отца. Заведет – и она начинает двигаться, заученно улыбаться и говорить вызубренный наизусть текст. Не заведет – и будет стоять на месте, глядя «пустыми» глазами вдаль. Это было страшно, Иль, – мрачно проговорил норд, а потом, чмокнув меня в кончик носа, сказал: – Я назову тебя Дариной, маленькая лэфа. Дарой, Дарочкой… даром. Потому что ты мой подарок свыше, поняла?

– А может, лучше Лерой? – окончательно осмелев, предложила я жениху.

Он на миг задумался, а потом чуть скривился и выдал:

– Нет, Лерой ты если и была, то давно и в другой жизни. Теперь же все будет по-новому, а значит, и имя надо дать тебе новое!

Я только пожала плечами, не желая спорить. Хотя постановка вопроса и зацепила. Мог бы для разнообразия предложить мне выбрать имя вместе с ним, а не давать его, как кличку собаке. Но ссориться не хотелось, поэтому я решила оставить обсуждение данного вопроса на потом. Еще целых четыре дня ведь до похода в храм. Успею!