Чужая осень (сборник)
Шрифт:
— Ну, кум, — решительно спрыгнул я на ходу, — будь здоровый, пойду я, мать его. Шоше, — еле выговорил это традиционное для сельских мест слово, — рядом. Доберуся, как-нибудь.
— А баба хоть добрая? — полюбопытствовал на прощание попутчик.
— Капитальная баба, кум, — бросил я на прощание и побрел сквозь посадку через поле к трассе.
На трассе мелькали огоньки фар. Я прилег в кустиках, не торопясь выходить на дорогу. Через час, когда успел основательно продрогнуть, несмотря на то, что самогон давал о себе знать, в основном, вызывая голод, увидел, что по трассе движется машина на небольшой скорости. Мимо меня проехал «Ниссан» со знакомыми номерами,
Медленно пересекаю трассу, присаживаюсь на обочину и терпеливо жду, когда патрулирующая дорогу машина будет возвращаться назад. Моргающие в темноте фары приблизились после того, как я выкурил две сломанные сигареты. Поплотнее запахиваю плащ, держа на всякий случай палец на курке пистолета, направленного в кармане стволом вперед, выхожу на обочину и поднимаю руку.
47
Несмотря на небольшие проблемы, возникшие по дороге в авторемонтную мастерскую, я все равно до нее добрался. Пусть не на своей машине, которая теперь уже нуждалась в более серьезном ремонте, но как-то неудобно было перед механиком — я не привык заставлять людей ждать понапрасну.
Этот пункт обслуживания автотранспорта был открыт год назад. Принадлежит он лично моему коммерческому директору, и я, нагло используя свое руководящее положение в «Козероге», намекнул Рябову, чтобы служебный транспорт фирмы обслуживался там вне очереди. Мой подчиненный был вынужден согласиться, тем более, что на оплату его работников моя просьба сказывалась в одностороннем порядке. Исключительно в сторону увеличения гонорара механиков и слесарей за качество ремонта в сжатые сроки.
И хотя рабочий день тружеников авторемонтной мастерской завершился два часа назад, некоторые не уехали домой, а продолжали халтурить. В частности, автослесарь Воха, возившийся у подъемника с газосварочным аппаратом. К подъемнику был прикован худощавый человек, лет сорока пяти и, судя по его виду, он давно потерял дар речи, зачарованный работой рябовского коллектива. Во всяком случае, сознание он точно потерял.
— Володя, подойди ко мне, — попросил я, стоя на пороге, потому что не собирался показываться в таком импозантном виде всем специалистам по ремонту автомобилей, которые спокойно играли в карты в углу мастерской.
Воха даже не пошевелился.
— Воха, ты что, оглох, — несколько перенервничал я. — Зову тебя, а ты — ноль эмоций.
Ребята в углу тут же оторвались от игры, но Воха махнул им рукой — все в порядке — и подошел к двери.
— Вы почему-то назвали меня Владимиром, — заметил он, вытирая тряпкой окровавленные костяшки пальцев правой руки, — мое имя Андрей.
— А чего же тебя Вохой кличут?
— Фамилия у меня такая — Воха. Так что с детства все только и зовут — Воха да Воха. Даже клички, в отличие от других пацанов, не получил.
— Не печалься, Андрей, это не самое страшное в жизни. Кто там у нас такой красивый? Неужели сам товарищ Баранаускас пожаловал.
— Он самый. Из-за таких козлов…
— Продолжай.
— Честно?
— Честно.
— Если бы не такие, как он, я бы никогда не связался с вами.
— Спасибо за откровенность, Андрей. Только, думаю, ты себя обманываешь. Каждый, кто работает у меня, сперва тешит таким образом свое самолюбие. А потом привыкает. Понимаешь, я же двадцать лет назад сам был в твоем положении. Так что не ври себе — в твоей конторе, в основном, козлы и собрались.
— Я для другого шел. И причем сознательно. Думал, буду там, где нужнее.
— А ты и был
Воха подкатился к столику, за которым продолжали резаться в карты его подчиненные, что-то вполголоса скомандовал и, не закончив партии, ребята побросали карты, вышли на воздух через запасной выход. Вот это дисциплина. Мне бы так научиться Рябовым руководить.
Воха подошел ко мне; после лекции лицо рябовского подчиненного стало еще более хмурым. Ничего страшного, сейчас ты, паренек, о душевных терзаниях навек позабудешь.
— Два вопроса к тебе будет, Андрей. Баранаускас поведал, зачем он появился в нашем городе?
— Сказал, что руководство в командировку послало. Хотя у него документы на имя какого-то Братейко. Из секретного ящика.
— И все?
— Пока все, — подчеркнул Воха.
— Второй вопрос. Ты согласен стать заместителем Рябова, скажем, по коммерческой части?
Воха молчал. А потом ответил вопросом на вопрос:
— А почему об этом говорите вы?
— Решение кадровых вопросов — исключительно в моей компетенции, — подчеркнул я.
— Согласен, — односложно ответил Воха. И правильно сделал. Я принял бы предложение Рябова насчет его кандидатуры, в последнее время Сережа стал работать несколько медленнее. И не потому, что стареет, просто объем работы в фирме возрастает с каждым годом. Но я предпочел сказать о повышении Вохе совсем по другой причине. Теперь своим выдвижением он будет обязан исключительно мне.
— Ладно, Воха. Сейчас я умоюсь, а ты пока подготовь нашего пациента к беседе. Я сам с ним разберусь.
Пока я мылся под колонкой, Андрей приводил Баранаускаса в чувство. Вода на него почему-то плохо действовала, а нашатырь быстро заставил прийти в себя.
— Здравствуйте; Баранаускас, — тихо сказал я; он даже попытался подтянуться на связанных руках. Видимо, тревожится по поводу того, что за него Воха примется. Тем более, что горелку Андрей почему-то не выключил.
Баранаускас глухо застонал, и мне показалось — Воха немного переусердствовал. Но исправление ошибок подчиненных всегда входило в функции руководства.
— Какое зверство, — с печальным видом покачал я головой. — Товарищ Воха, вы будете наказаны в административном порядке.
Воха невольно прыснул коротким смешком, до того я правдиво разыграл сценку из его бывшей жизни. Один следователь — зверь, а другой — очень хороший. И хотя заключенный знает, что это все — игра, что завтра хороший может превратиться еще в большего зверя, он инстинктивно тянется к нему. Но Баранаускаса на такой дешевке не проведешь. Хотя он явно не понимает, в чьи руки попал. И Вохе хоть немного, но удалось сломать его. Иначе бы Баранаускас не прошептал: