Чужая война
Шрифт:
Мои слова к страху добавили отчаяние. Эта Мун явно с чем-то боролась внутри себя, такое бывает, когда человека доводят до какой-то точки, и ему остаётся сделать выбор. Сам он прекрасно осознаёт, что бы он не сделал, будет только хуже, и выбор есть между тем, что плохо, и тем, что совсем плохо, но всё равно делает, отсюда и эмоции такие.
Момент атаки я пропустил - девушка наклонилась, словно хотела поправить коврик, а потом дёрнула мой на себя. Неудобная поза и неожиданность сыграли дурную роль, левая нога зацепилась за правую, и я начал заваливаться на левый бок. Три года в сравнительной
Я начал осмысленно двигаться, когда правая рука лейтенанта почти вошла мне в горло. На кончиках пальцев поблёскивало что-то смертоносное, бить ей было неудобно - правая рука шла вниз. Поэтому я схватил Мун за кисть и потянул на себя, перекатываясь на спину. Её лицо оказалось напротив моего, всего в десятке сантиметров, а сама она почти улеглась на меня. Я почувствовал, как что-то входит в правый бок, неглубоко, и сразу же в этом месте появилось жжение.
Такое мы уже проходили. Правая рука у меня была свободна, насчёт женщин я давно уже не питал иллюзий - при необходимости бить их было можно и даже нужно, так что я пропустил свою руку под её, подвёл кисть под горло, и скинул девушку с себя. А потом уселся на неё сверху, прижимая коленом горло. Жжение шло вверх, достигая плеча, слабости я не чувствовал, но наноботы почти всем составом устремились к месту прокола.
– Ты сдохнешь, - пообещала мне Мун. Она больше не пыталась меня ударить, и даже не сопротивлялась.
Действительно, правый бок я уже не чувствовал. Внутренние спасатели облепили печень, перекрыли кровеносные сосуды, но жжение всё равно распространялось.
– Какой-то яд?
– спросил я. Горло уже пощипывало.
– Какая тебе разница, - шпионка улыбалась.
И в этот момент что-то ударило мне в спину, тело свела судорога, и я начал терять сознание. Не сразу, а так, чтобы заметить, что комната наполняется людьми, почувствовать, что меня стаскивают с Мун, и увидеть, как на неё надевают фиксаторы.
Глава 7
Глава 7.
Сознание вернулось одним рывком. Открыл глаза, и уставился в абсолютную темноту, не было никакого излучения из тех, что я мог рассмотреть, кроме тепла, исходящего от моего собственного тела. Я лежал на твёрдой поверхности, раскинув руки, и в пределах их досягаемости была пустота.
Воздух тоже был - дышал я свободно, и сила тяжести, и нормальное атмосферное давление, и прежняя одежда на мне. Не хватало некоторых вещей, которые я носил с собой, мелочи, которые в случае необходимости могли стать оружием. Но я не был уверен, что они мне понадобятся, отбиваться в мраке было не от кого - я был в помещении, или, точнее, в камере, совершенно один.
Снаружи не проникали звуки, я откашлялся, произнёс несколько слов по-русски - то, как мы выражаем свои чувства в нестандартных ситуациях, ничем не заменить. Но звуки ушли в никуда, не отразились от стен или потолка.
Пришлось встать, почувствовать себя абсолютно здоровым - дырка, в которую мне что-то ввела дочка Зана, затянулась без следа, и никаких неприятных ощущений не осталось.
– Внешнее воздействие блокировано,– вдруг выдал му-анг-ни, - угроза потери контроля отсутствует. И перестань быть таким рассеянным, Дэн, слияние завершено, и у меня нет никакого желания умирать вместе с тобой.
От неожиданности я заморгал. Первый раз зародыш разговаривал со мной нормальным человеческим языком, а не списком команд, отчётов и напоминаний.
– Я стараюсь, Маня, - сказал вслух.
Но зародыш не отвечал, и вообще, исчез. Видимо, ресурс общения со мной был исчерпан.
Помещение было квадратным, от стены до стены десять шагов, сколько метров в верх - я не смог выяснить, прыжки ничего не дали, а по стенам я ещё не научился забираться без специальных приспособлений. Внутренний таймер утверждал, что здесь я пробыл почти местные сутки, без связи с внешним миром, наверняка Зан и Илли беспокоились, или наоборот, вздохнули с облегчением. Поразмышлять на эту тему я не успел, одна из стен пропала, в смежном помещении стояли два бойца в шлемах и с наставленным на меня оружием.
– Выходи, - сказал левый.
– И побыстрее, - добавил правый.
Но когда я подошёл к ним, они посторонились, словно старались до меня не дотрагиваться.
Пол пошёл вниз, и мы переместились в новую комнату, квадратную, со светлыми стенами и упругим полом. На нём лежали два коврика.
– Очная ставка?
– спросил я у провожатых.
Те вопроса не поняли, разошлись и встали передо мной у стены, а на той, что была слева от меня, появился проём, в который вошёл знакомый мне человек, которого я никак не рассчитывал здесь увидеть.
С момента нашей первой и последней встречи Айяти слегка изменился. Грязно-белый халат сменился на чёрную униформу с серебряным значком на левом рукаве, а вот ботинки и татуировка на выбритой макушке остались прежними. Он сделал движение рукой, и моих провожатых как ветром сдуло. В буквальном смысле, их вдавило в стену, и оба бойца исчезли.
– Ты не представляешь, Дэн, какой переполох тут устроил, - таинственный хозяин Гниллса уселся на коврик, скрестив ноги, и жестом предложил мне сделать то же самое. Свою привычку говорить, едва шевеля губами, он не поменял.
– Понимаю, что ты пошутил, но, когда в этом здании слышат о пределах поддержки Совета, это очень серьёзно. Хорошо, что я был в пяти переходах, а сигнал тревоги идёт на любое расстояние.
– Тем не менее ты успел, - предположил я.
– Для тебя это не имело значения. Жизни хранителю из пределов на планете Кольца почти ничего не угрожает, наоборот, целые сутки это управление не принимает посетителей и ждёт, когда же наконец кто-то выяснит, кто ты такой. Ты почти остановил жизнь целой планеты, Дэн, о хранители из пятого предела бывают тут с инспекцией раз в сто лет.
– Не пойму, что в этом такого важного, - покачал я головой.
– Мне казалось, что как раз ты пошутил, когда мы истребитель угоняли у пришельцев.