Чужая жена – за долги
Шрифт:
И то было будоражащее падение.
____________________________
[1] Ханами – японский праздник любования сакурой.
… Кирилл хорошо обеспечен и, выйдя за него, мне не пришлось впрягаться в домашнее хозяйство – готовить, стирать, убирать. Для этого у нас есть целый штат специалистов. В этом плане моя жизнь, по сравнению с родительским домом, не сильно изменилась.
Единственное, о чём меня попросил Кирилл, после того, как мы вернулись с Сейшел, «присматривать за домашним хозяйством, вникать в проблемы». Он вручил мне карточку с солидной
Поэтому когда наша экономка, Раиса Федосеевна, взяла все заботы на себя, а мне сказала:
– Дарина, живите, как жили. Я обо всём позабочусь.
Я вздохнула с облегчением и радостно перевалила на неё все обязанности. Уж что-что – а руководить она умеет: персонал по струнке ходит!
Муж не особенно контролировал моё хозяйствование – не до того ему было: пропадал неделями, мог сорваться ночью на срочный звонок, часто задерживался где-то за полночь.
Меня не очень интересовало, где он и что с ним происходит в это время. Правда, иногда, когда возвращаясь из командировок, он выглядел уставшим, измученным и бледным, совесть немного мучила меня. И я ластилась к нему нежной кошечкой.
Кириллу, как правило, этого хватало. И он лишь изредка мягко пенял мне:
– Дарушка, тебе стоило бы побольше времени уделять нашему дому. Возможно, менять здесь что-то под себя. Вить гнёздышко.
Я лишь хмыкала в ответ на такие заявления: какое гнёздышко? У нас и семьи-то нормальной нет! Он меня тиранит, я его едва терплю! Зачем этот фарс?!
И снова уносилась по своим делам – закупать цветы для заказов, бродить по магазинам или просто тусоваться с Мартой.
За два года у нас с Кириллом не случилось ни одного скандала из-за моих бесхозяйственности и равнодушия к семейной жизни.
– Твоё спокойствие мне важнее, – обычно говорил он, спуская на тормозах мой очередной прокол.
… но в тот день я переступила черту.
Я забыла, что у Кирилла день рождения. Ему исполнялось тридцать три. И он хотел отметить эту дату только со мной. Уезжая, предупредил, что вернётся домой пораньше. Наверное, чтобы я успела приготовить ему сюрприз.
А я – забыла.
Как только дверь за ним закрылась, позвонила Марта и завопила:
– Ты помнишь, что сегодня за день?
– А что сегодня за день? – чуть передразнила я, потягиваясь в постели.
– У меня же презентация! – многозначительно заявила Марта. – Встреча с читателями! И моя лучшая подруга должна быть рядом со мной в такой день!
Вот чёрт! Я и впрямь забыла! Гадский К.о.Т.э. совсем запудрил мне голову какой-то ерундой! Кажется, говорил что-то про какую-то дату… На краю сознания вертелись одинаковые цифры, но я отгоняла их, как назойливых мух.
Из-за него чуть самое важное не забыла!
Поэтому я пулей вылетела из постели.
– Конечно, буду. Даже не сомневайся! – заверила её.
–
На том и договорились.
У меня было ещё было время – и душ принять, и придумать, как поэффектнее нарядиться, раз я подруга изданной теперь писательницы, и даже смастерить для неё милую подарочную корзинку с её любимыми розами Дэвида Остина – хорошо, что у меня остались в холодильнике от последнего свадебного оформления.
А в качестве наряда по такому случаю выбрала хлопковый голубой сарафан с кружевной отделкой, вязаную кофту-сетку и, как аксессуар, шёлковый шарф с летящими цветами сакуры – он отлично дополнял образ.
В общем, без пяти одиннадцать я уже входила в двери головного магазина сети «Читай-листай».
В центральном зале огромного книжного стоял столик, за которым и расположилась Марта. А вокруг неё – стопки книг и толпы восторженных читательниц. Мартина «Невольница для негодяя» взлетела в топ в первую же неделю выкладки, а концу – набрала около двух миллионов просмотров и несколько десятков тысяч библиотек. Из издательства ей написали сами.
Я неимоверно гордилась подругой: Марте всего-то двадцать два – а у неё уже изданная книга!
Поставила на стол корзинку, расцеловала в обе щеки эту рыжую бестию, которая сияла сейчас, как новенький пятак, раздавая автографы налево и направо. И пусть книгу её я и считала полной хренью, но не радоваться за Марту не могла.
После презентации и интервью сразу для трёх местных телеканалов, мы с наиболее верными фанатками отправились в кафе.
Было уже три часа дня, у меня нещадно звонил телефон – назойливость Кирилла раздражала меня, я отбивала звонок за звонком. И несказанно обрадовалась, когда увидела, что батарейка уже на последнем издыхании. Вскоре, телефон мигнул мне на прощение и торжественно помер. Вот и славно. Просить зарядку всё равно не собиралась – так даже лучше. Всем потом перезвоню сама.
После кафе мы переместились в караоке-бар, который держала кузина Марты.
Мы очень мило отрывались девичьим коллективом, костерили мужиков, обсуждали литературные тренды и пили лёгкие коктейли – напиваться никто не стремился. Я так и вовсе не выношу алкоголь. Впрочем, нам не требовались искусственные увеселители – и без них общение шло непринуждённо, весело, бесшабашно. Время летело незаметно. Когда я, порядком устав от танцев и развлечений, решила вызвать такси, – наступила полночь.
Пришлось воспользоваться Мартиным телефоном, мой, к тому времени, уже несколько часов «отдыхал».
Домой я вошла, напевая песенку, которую мы с девчонками весь вечер орали в караоке…
Но вся моя весёлость просто разлетелась вдребезги, напоровшись на острые льдины в серо-синих глазах.
Кирилл сидел на нижней ступеньке лестницы. Рубашка была небрежно выправлена, рукава закатаны, волосы взъерошены. Рядом с ним лежал телефон, и стояла изрядно опустошённая бутылка виски.
Кирилл пил виски!