Чужая жена – за долги
Шрифт:
Мотаю головой:
– Благодарю, но я чувствую себя нормально. Можно мне поехать домой? А завтра утром – прям сразу – к вам на прием?
Делаю жалостливые глаза.
Доктор вздыхает:
– Под вашу ответственность, Кирилл Владимирович! – строго говорит она.
Кирилл кивает, берет меня на руки и уносит в машину – тяжёлую, бронированную, хищную – что стоит неподалеку.
За руль прыгает Лис, и спрашивает Кирилла, который устраивает меня на заднем сиденье:
– Вас куда?
Кирилл
– Домой.
И я понимаю, что в последнее дни не слышала слова лучше.
Дома, едва Кирилл заносит меня в прихожую и сажает на тумбочку, я тут же бросаюсь ему на шею и жадно приникаю к губам. А он делает то, что я люблю больше всего, – перехватывает мои запястья и инициативу. И мы целуемся – жадно, голодно, сумасшедше.
Он останавливается первый, тяжело дыша, упирается лбом в мой лоб и бормочет:
– Любимая, не сейчас. Нам обоим нужно привести себя в порядок.
Киваю – он прав, мне действительно хочется смыть с себя всю грязь, чтобы быть чистой, нежной, сладко пахнущей его девочкой.
Кирилл снова поднимает меня на руки и несёт в спальню. Правда, опускает на пороге.
– У меня вся одежда и ботинки в грязи. Приму душ внизу и вернусь.
Целует в глаза и уходит.
А я бросаюсь в ванну. О да – здесь мои любимые гели, шампуни, бальзамы. А главное – мочалка, которой я остервенело тру себя.
Мне хочется смыть всю мерзость последних дней, ощущение чужих похотливых рук на моём теле. Жалко, что нельзя залезть в голову и вымыть воспоминания. Я бы тоже отдраила их до блеска. Но боюсь, всё, что мне осталось – затолкать эту грязь подальше и извлекать на свет, как можно реже.
Я всхлипываю, мне надо выплакаться здесь и сейчас. С Кириллом я хочу только наслаждаться.
Тёплая вода, ароматные гели, осознание того, что я, наконец-то, дома и в безопасности, всё-таки успокаивают меня. Из ванной выхожу, едва ли не напевая. Вымытая, душистая, в своём любимом шелковом халатике я забираюсь в постель и, кажется, отключаюсь...
...просыпаюсь от нежных поцелуев и горячих прикосновений.
Кирилл обнимает меня со спины, целует шею, плечи, спускается всё ниже...
Я прикрываю глаза от удовольствия, от неги, от счастья. Мне так хорошо, что в голове нет ни одной мысли.
Кирилл довольно резко срывает с меня халат, поворачивает к себе лицом и начинает целовать – сначала очень нежно синяк и ранку, потом всё жарче – спускаясь на шею, ключицы...И наконец – прикусывая сосок.
Я всхлипываю, запрокидываю голову, закрываю глаза.
– Моя, только моя, – ревниво шепчет он и добавляет: – Любимая, нежная, сладкая.
– Твоя... Только твоя... – выдыхаю ему в губы, цепляясь за плечи, обвивая ногами
Чувствую, как он возбуждён, как твёрд и горяч.
Я хочу его так, что дыхание сбивается.
Я люблю его так, что мир за пределами нашей постели перестаёт существовать.
Есть только я и он…
Мужчина и женщина, созданные друг для друга…
Но ... Мне нужно изжить последний страх, убедиться, что я по-прежнему нужна и желанна.
Зажмуриваюсь и говорю:
– Он трогал меня.
Кирилл замирает, потом берёт за подбородок и заставляет смотреть в глаза.
Когда я тону в его грозовом взгляде, муж произносит хриплым шёпотом:
– Я переломал ему за это пальцы. А ты, – рычит он мне на ухо, – не смей думать о других мужчинах!
И делает всё, чтобы я могла думать только о нем, выстанывать его имя и разлетаться вместе с ним на атомы, чтобы собраться в одно целое «мы».
Сегодня Кирилл не обуздан, немного груб и очень жаден. Мне нравится, когда он вот так слегка отпускает свою тьму, теряет контроль...
И ритм, который он задаёт сегодня, – жесткий, рваный, сумасшедший. На грани боли.
Именно такой, как нужно. Чтобы чувствовать себя его женщиной, его частичкой, его миром…
Принадлежу ему, отдаюсь, растворяюсь…
А он берёт, властвует, клеймит…
Свирепо, бесцеремонно, по-хозяйски.
Заставляя заходиться в крике или захлёбываться стонами…
Мой Кирилл… Мой господин…[1]
Мой драгоценный собственник.
Мой единственный…
Мой...
– Люблю тебя, – выдыхаю на пике.
Он ловит это слово губами, запечатывает собственническим поцелуем, чтобы оно не смело улетать, не смело покидать мои уста.
Поэтому сегодня я до утра буду шептать его своему мужчине.
Сегодня я засну на плече у любимого мужа – счастливая, удовлетворенная, познавшая, как же прекрасно не только позволять любить себя, но и любить самой...
__________________________________
[1] Имя «Кирилл» в перевод с древнегреческого означает «господин», «владыка».
Глава 7
После близости, я лежу на широкой груди мужа и черчу пальцем узоры на гладкой коже.
– Кир… – начинаю я. Мне давно хочется спросить, прояснить, а сейчас – особенно.
– Да… – отзывается он тоном сытого кота. Его ладонь тоже рисует знаки на моей спине.
Мы словно вычерчиваем друг на друге символы принадлежности, признания и клятвы.
– Ты два года сох по мне… – эти слова идут с трудом, потому что мне кажется, я несу какую-то нелепицу.
И Кирилл лишь подтверждает худшие предположения, иронично хмыкая и перебивая:
– Сох?..
– Ну… я не знаю… как сказать точнее… – смущаюсь и пускаю глаза.