Чужая жизнь
Шрифт:
— Красноармеец Ярвинен. Кругом. Шагом марш за ними. — Ну и сам направился следом.
Последняя телега была накрыта брезентом, поэтому её содержимое не бросалось никому в глаза. Ничего необычного лично я, там не увидел, но ребятам будет наверняка интересно. Самые обыкновенные трупы, двое пограничников и сержант артиллерист. Побои, следы пыток, грязные, окровавленные бинты, босые ступни ног. На трупах присутствовали только подштанники, но покопавшись, я нашёл документы убитых.
Убиты бойцы были совсем недавно, наверно сегодня днём. Ранения старые, а вот побои и пытки свеженькие. Там же в телеге лежало и оружие, причём не только убитых красноармейцев. Было очень похоже,
Все остальные телеги были завалены содержимым самого обыкновенного лесного хутора. Продукты, тёплые вещи, в том числе женские и детские, тройка охотничьих ружей с боеприпасами и прочие хозяйственные мелочи, даже битая домашняя птица присутствовала. Полный ассортимент, если говорить короче.
Не скажу, что для меня, всё увиденное было чем-то необычным. Сорок первый год. Пора перераспределения материальных ценностей. Райское время для шакалов.
Возмущены мои бойцы очень сильно, а Ристо был просто в шоке. Ходить, смотреть и дышать у него получалось, а вот выражение лица с того момента как он увидел замученного пограничника у него не менялось.
Страшное зрелище прибило невозмутимого карела основательно. Видимо мирный крестьянин за то короткое время, что они беседовали, уже успел качественно продуть своему соотечественнику уши. Единственное, что простой карельский пейзанин не успел сделать, так это объяснить моим наивным комсомольцам, что конкретно вот он, Микку, здесь совершенно не причём, и его просто заставили злые и нехорошие дяди. Пришёл другой нехороший дядя, то есть я, и обломал Микку всю малину.
Я почти уверен, что сейчас эта скотина придумывает новую слезливую историю, которую будет со всем правдоподобием рассказывать. Ничего страшного, пусть сочиняет. Я тоже умею сказки рассказывать. Вот в одной моей сказке он уже с десяток минут, ёрзая всем телом, участвует со всем прилежанием. Сказка называется «покорми комаров». У комаров сегодня праздник и, если Микку будет себя неправильно вести, он будет кормить этих милых лесных пташек до самого утра.
Убитые пограничники были моим бойцам знакомы, эти ребята служили на соседней заставе, артиллериста не знал никто. Впрочем, это не удивительно — вдоль границы всегда стоят приданные части, и артиллерист вполне мог быть из одной из таких частей.
Не давая своим ребятам долго думать, я приказал.
— Фёдор, Костя, копайте могилу, надо похоронить ребят по-человечески. Раздевайте полицаев догола, и сложите в сторонке, потом отвезём трупы подальше и бросим в лесу. Степан, возьми битую птицу, развяжешь сидельцу руки, ноги не надо, и пусть ощипывает. Там ему и скажешь, что, если он меня расстроит, и будет, медленно работать … остальное придумай сам, можешь не стесняться в выражениях.
Затем вместе с Михаилом загоняйте телеги подальше и отведите лошадей пастись. Ристо пойдём, пошепчемся. — После чего отвёл Ристо к воде и, предложив присесть, сказал.
— Ристо. Отбрось эмоции в сторону и приходи в себя. Эта война не просто война, а драка на выживание. Либо немцы нас, либо мы их. Соответственно кто-то с немцами и финнами, кто-то с нами. Твой приятель выбрал свою дорогу и с этим ничего поделать нельзя. Считай, что черта проведена, тот, кто остался за чертой, враг, тот, кто на нашей стороне, враг им. — Ристо сначала молчал, видимо собираясь с мыслями, а затем неожиданно спросил.
— Саша,
Ты сам предложил пойти за семьями комсостава, и ты тогда уже знал про расстрел семей, их ведь утром расстрелять хотели.
Эти штуки с сапогами и гранатами, о них вообще никто не знает, даже старшина. Ты равнодушно раздеваешь убитых и берёшь себе всё, что находишь, не опасаясь особого отдела.
С документами у тебя всё в порядке, Катерина с тобой знакома, но сразу сказала, что это не ты. Она тебя такого никогда не видела, и чувствует, что ты изменился. Что происходит? Как такое может быть? — Я помолчал, собираясь с мыслями.
Да, это они молодцы! Я не особо скрывался не потому, что не думал о последствиях, просто не считал нужным всё время хватать себя за язык, но сейчас надо что-то решать.
— Хорошо Ристо, я всё расскажу, но не сейчас, а когда придём на острова, чтобы не отвлекать сейчас вас ненужными размышлениями и не повторяться дважды. Главное знайте — я не враг, и то, что я делаю для всех нас необходимо для нашей дальнейшей жизни, даже если вам это кажется несправедливым. И на этом пока всё.
Сейчас у нас другие заботы. Я буду допрашивать пленного, а вы будете делать всё, что я прикажу. Это не обсуждается. Разжигай несколько костров, надо приготовить поесть и прокоптить домашнюю птицу. Занимайтесь хозяйством, а с допросом я сам. Не надо тебе и ребятам такое видеть. — После чего встал и направился прямиком к, остервенело ощипывающему трупы невинно убиенных кур и уток, полицаю, голую тушку которого сплошным ковром покрывали комары.
Глава 7
Рассвет. Опять туман тяжёлым, плотным, осязаемым покрывалом лежит на этой грешной земле. Белесая пелена укрывает зелёную траву, тёмную гладь воды и стоящие в густом перелеске телеги. Невесомая пыль укутывает спящих усталых людей и тихо всхрапывающих, и переступающих ногами, во сне, лошадей.
Весь воздух пропитался этой прозрачной и мокрой пылью. Он оседает на моём лице, грязном бинте и вонючей, пропотевшей гимнастёрке, со смазанными, кровавыми каплями на рукавах и подоле. Я не стал переодеваться после допроса, только залез в воду почти до пояса, вымыл и оттёр песком окровавленные руки, да смахнул с гимнастёрки капли крови. Просто ни на что больше не оставалось сил. Уснуть я так и не смог и, отправив стоящего на часах Степана спать, остался бдить, чуть в стороне от стоянки.
Микку оказался весьма упёртым малым. Понимая, что живым я его не оставлю, он цеплялся за любую возможность солгать или увести разговор в сторону, пока мне это окончательно не надоело. То, что от него осталось, я утопил в маленьком бочажке сам, не доверив никому из своих бойцов — им слишком рано смотреть фильмы ужасов.
Перед допросом я увёл полицая на полкилометра в сторону и допрашивал его уже там. Нет, я не садист, но посмотрев на исколотого штыками пограничника, я пришёл в такую ярость, что готов был снять с пока ещё живого полицая кожу его же штыком. Один из пограничников был замучен штыком Микку — только у него штык от СВТ был в крови. Полицай его даже не отмывал, так, воткнул пару раз железку в землю, чтобы оттереть лезвие и всё.