Чужая жизнь

Ким Сергей Александрович

— Синтаро, ты, наверное, забыл — я не ем мясо, — подала голос сидящая рядом со мной Рин.

— Да нет, я это прекрасно помню, — прожевав свою порцию, выдавил я.

Рин скептически посмотрела в свою тарелку (за минувшие дни я уже более-менее научился разбираться в ее эмоциях) и с легким подозрением в голосе заметила:

— А почему у меня тогда в тарелке мясо?

— А, ты об этом!.. Не волнуйся — это соевый заменитель, при его изготовлении ни одно животное не пострадало.

Кроме меня. Сначала эту ерунду сварить, потом порезать и потушить с овощами, в процессе чего из объемистого пакета остается сущая ерунда…

— Так что ешь, Рин, не сомневайся, — закончил я.

— Хорошо, — коротко кивнула Уранами

и неожиданно добавила: — Я не сомневаюсь, Синтаро.

* * *

— Но умер Александр не от ран и не в бою, а от какой-то непонятной лихорадки 10 или 11 июня 323 года до нашей эры в Вавилоне, — я задумчиво прикрыл глаза. — После его смерти империя Македонского оказалась разделена между его военачальниками, которые просто-напросто проигнорировали его сына, являющегося прямым наследником… Вот так и кончилась история самого великого полководца древнего времени, которому не было равных. Очень скоро после смерти Александра его империя развалилась на несколько конфликтующих государств, и все, что ему удалось завоевать, оказалось утрачено…

Я замолчал, тихонько постукивая пальцами по книге. История Александра Македонского действительно была похожа на самый настоящий приключенческий роман — один из тех случаев, когда реальность оказалась интереснее любой выдумки. И в нашем случае очень полезный пример, как с минимальными силами и потерями одерживать победы над численно превосходящими силами противника.

— Синтаро, а зачем он воевал?

— Прости, что?

— Я говорю, зачем он воевал так много? — спросила меня Рин, отрываясь от изучения картинок, посвященных битвам Македонского. — Ведь походы в Среднюю Азию и Индию ничего не принесли Александру, кроме лишних потерь и трат. Ты же сам говорил, что в конце своего похода он просто истреблял некоторые племена, вместо того чтобы покорять их. И в чем же тогда был смысл всех этих войн?

Рука сама собой потянулась к затылку со стойким желанием почесать его.

Тому, что Рин оказалась способна строить такие длинные и очень логичные умозаключения, облекая их в столь грамотную речь, я уже не удивлялся. Если в элементарных социальных ситуациях она все еще натуральным образом «плавала», то вот с чистой теорией разбиралась отлично — дать определенный базис знаний, выдать логические алгоритмы, и результаты не заставили себя ждать…

Это я, конечно, утрирую — на самом деле никакой цельной системы «разморозки» Уранами у меня не было, нет и, скорее всего, не будет. Все исключительно на интуитивном уровне, и только. Но вот то, что Рин стала общаться гораздо свободнее, хотя бы в таких вопросах, — это факт, и факт радостный. Первоначальное впечатление слегка заторможенной и несколько недалекой (да простится мне это слово!) девочки оказалось обманчиво — Уранами была из породы людей умных, но скрытных и молчаливых.

Вообще-то, я и сам из таких, но тут, что называется, «Остапа понесло» — просмотр сериала сыграл со мной занятную штуку. У меня было полное ощущение, что я знаю каждого из персонажей как своего старого и хорошего друга, а с друзьями-то я скрытным не бываю, даже совсем наоборот…

По всей видимости, сдержанность Рин можно было объяснить только тем, что я первоначально находился вне ее, так скажем, круга контакта. Но теперь я вроде как добился для себя права на допуск более высокого ранга и смог перейти в группу лиц, с которыми можно вести себя более открыто. Конечно, тут сразу же возникал вопрос — а почему именно я? Я что, такой особенный или мегазнаток психологии, способный втереться в доверие к кому угодно? Да нет, ни разу… Просто, видать, никто особо и не старался наладить с ней какой-то контакт — холодность и сдержанность Уранами не способствовали всплеску энтузиазма по наведению мостов… Тут нужно было, по сути дела, упрямо и настойчиво добиваться этого, как будто бы выполняя важную

миссию, а такое было бы, прямо скажем, маловероятно. Для этого в Рин требовалось, по меньшей мере, влюбиться по уши…

Или же знать, что от нее может зависеть очень и очень многое в этом мире.

Ладно, это опять лирика пошла — к воронам лишние рефлексии!

Кстати, похоже, что мне действительно удалось заинтересовать Рин своими эрзац-уроками. Ей оказалось по-настоящему любопытно изучать взаимоотношения и поведение людей, пускай и через призму ведущихся ими войн. За сухими строчками типа «лучший полководец Древнего Мира… конфликт с отцом в юности… империя оказалась разделена на части… поход был прекращен из-за недовольства солдат» таились победы и поражения, подвиги и предательства, горе и радости, и кровь, большая кровь… За этими строчками таились человеческие судьбы и личности, сущность которых Рин, судя по всему, настойчиво пыталась понять.

Уж я-то знаю, что у нее тоже свои тараканы в голове.

— Тут ведь какое дело… — начал я. — Я, наверное, несколько непонятно отвечу, но, по-моему, Александр дрался только потому, что дрался, если цитировать одного известного персонажа…

— А как же борьба за ресурсы или же противостояние между разными идеями и религиями? — перебила меня Рин.

Как оказалось, если ее что-то начинало интересовать, то она тут же принималась усиленно докапываться до самой сути вопроса — видать, Уранами просто стремилась найти всему на свете свое объяснение.

— А вот ты, Рин, сама подумай над тем, что я тебе рассказывал, — слегка прищурился я. — Из-за чего, по-твоему, началась эта война? Что стало ее результатом?

Я уже вполне уверенно задавал такие вопросы, больше не опасаясь за то, что они станут риторическими и просто разобьются о стену вокруг Уранами. Безусловный ответ на поставленный вопрос — одно из непреложных правил, установленных мной еще в самом начале процесса обучения. А вот какой ценой мне это далось, лучше даже и не вспоминать… Опять пришлось ломать непрошибаемый лед спокойствия Рин и давить на то, что каждый хороший пилот (и солдат по совместительству) должен уметь выражать свои мысли четко, кратко, ясно… Но главное ВЫРАЖАТЬ их, а не игнорировать вышестоящее командование (то есть меня!).

Рин на секунду задумалась, а затем выдала:

— Александр хотел сделать из своей родной Македонии великую державу. Для этого он уничтожил основных конкурентов — Грецию и Персию и за их счет усилился. Александр получил все, что нужно, — ресурсы, солдат, деньги. А смысла в походах в Среднюю Азию и Индию я не вижу — слишком далеко расположены эти территории. Варианты, связанные с религиозным или идеологическим подтекстом, тоже отпадают.

Я расплылся в довольной улыбке.

Все же Рин — достойная наследница Юки. Сообразительность, живой и любознательный ум, интеллект — все при ней, уже в этом возрасте Уранами демонстрирует недюжинную сообразительность и умение делать выводы. Только вот со знаниями есть некоторые проблемы, но это поправимо — с возрастом пройдет. Пройдет время — придут необходимые знания и опыт, главное, чтобы только это самое время у нас всех было. А так, глядишь, из Рин может получиться если уж не отличный солдат, но хороший ученый точно.

— Вот! — поднял я вверх палец. — И вот мы подходим к еще одной возможной подоплеке войны — стремление к славе. Вариант, когда есть в достатке все необходимое, но хочется еще и быть известным и знаменитым.

— Начинать войну только ради того, чтобы тебя запомнили? — слегка нахмурилась Уранами. — Разве это оправданно?

— На мой взгляд — нет, — вздохнул я. — Но результат ведь налицо — империя Александра Македонского пала сразу же после его смерти, а мы до сих пор его помним… Хотя я и считаю, что развязывать войны ради того, чтобы просто прославиться, — это категорически неприемлемо. А ты как думаешь, Рин?