Чужая
Шрифт:
– Хочешь прикол расскажу?
Если бы кто-то из нас захотел поставить между нашими лицами ладонь, то один её край дотронулся бы до моего носа, а второй – до носа ракшаса.
– Какой? – хрипнула я и попыталась отодвинуться, но, увы, дальше было уже некуда.
– Ещё до того, как я родился, моя мама мечтала назвать сына Шерханом. Представляешь, как было бы смешно, если бы отец не сумел настоять на своём варианте?
Я промолчала, сталкер вдруг закатил глаза и, фыркнув, протянул противным голосом:
– Шерхан и Шерриханна… Это так сладко, что у любого, кто это услышит,
– Ривераш звучит гораздо лучше, – промямлила я и попыталась представить, сильно ли ракшас разозлится, если я попрошу его отодвинуться.
– Так ты всё-таки знаешь, как меня зовут…
– А чему ты удивляешься? – огрызнулась я. – В Отстойнике тоже был телевизор.
– Может, тому, что ты ни разу не обратилась ко мне по имени? – вскинул он бровь, а я нахмурилась и отвернулась к боковому окну. – Хотя, как выяснилось, оно тебе прекрасно известно.
Я молчала. Он чего-то ждал – слава Владычице, отодвинувшись на приличное расстояние! Я не понимала, чего ракшас от меня хочет, но и спрашивать не спешила. Сам скажет, если ему надо. И он не подвёл, поинтересовался, после демонстративно тяжёлого вздоха:
– Не хочешь спросить, почему я тоже не называю тебя по имени?
– Не хочу.
– А я всё равно отвечу. – Я закатила глаза. Кто бы сомневался… – Шерриханна – это не твоё имя. И пусть старейшинам, чтобы засвидетельствовать наш брак, достаточно и его, я нуждаюсь в большем. И не хочу, чтобы ты кривилась каждый раз, когда я к тебе обращаюсь… Может, мы с тобой для начала познакомимся, а потом уже будем думать, как жить дальше.
И протянул ко мне левую руку открытой ладонью вверх, шепнув:
– Меня зовут Раш, а тебя?
Что сделала я? Моргнула пару раз и дотронулась своими пальцами до его, признавшись:
– Тара.
– Очень приятно, Тара, – отозвался сталк… Раш и, наконец-то повернул ключ зажигания, включая двигатель.
Ещё несколько месяцев назад я не верила в то, что когда-нибудь увижу столицу. Она казалась мне чем-то далёким и нереальным. Конечно, я мечтала когда-нибудь побывать в ней, но я и о том, чтобы мои ноги вновь могли ходить, тоже мечтала. И посмотри-ка, как всё обернулось! Я на своих двоих дошла до машины и теперь она везёт меня по узким пустынным улицам сквозь марево зноя мимо старинных зданий с каменными птицами на карнизах. Причудливые фонтаны, стреляющие в небо пенными струями воды. Триумфальная арка с удивительным барельефом и статуей крылатого ракшаса на крыше. Гигантский мост, накрывающий собой целый микрорайон пятиэтажных домов с красными черепичными крышами, с мезонинами и мансардами, обсиженными голубями, с балконами, утопающими в цветущей бегонии и с закрытыми высокими ставнями окнами. Чёрный палец Башни Эзэ указывает на побелевшее от жары солнце. Какой-то храм с витражными окнами… И столько зелени и запахов, что у меня начинает кружиться голова.
– Я не люблю столицу, – внезапно произнёс Раш, и я недоверчиво глянула в его сторону. Как её можно не любить? Она невероятная! – Но я это кажется уже говорил. Просто мне больше по душе маленькие северные города, хотя спорить не стану, столичные виды впечатляют. Если бы ещё здесь не было так жарко
– Разве это шумно?
За время пути мы едва ли встретили с десяток встречных автомобилей, парочку велосипедистов и с полсотни пешеходов.
– Подожди вечера, – улыбнулся он, – увидишь, во что превращается город, когда на ночную прохладу высыпает уставший за день народ. На каждом углу музыканты, тележки мороженщиков, клоуны, акробаты, говорящие попугаи, психи, фрики и всякое жульё…
– А я бы всё равно посмотрела, – пробормотала я. – Никогда не видела настоящих акробатов…
Да и всего остального я тоже никогда не видела. Раш коротко глянул в мою сторону, но ничего не сказал, крутанул руль влево и въехал в туннель, уходящий под высокое стеклянное здание.
– Это самый большой торговый центр в городе, – пояснил он. – Думаю, здесь мы сможем найти всё, что тебе нужно… Надеюсь, ты начала составлять список? Потому что я, откровенно говоря, и близко не представляю, с чего начать.
– Начала, – промычала я, вновь отворачиваясь к окну, за которым не было ничего интересного, если не считать тусклых жёлтых фонарей. – Мне бы платье, туфли, зубную щётку, ну и… кхым ё.
– Не расслышал последнее слово.
– Бельё, – изнывая от стыда, простонала я.
– С него и начнём, – деловито кивнул Раш и остановил машину.
Когда я жила на хуторе, трусы, лифчики и носки мне мать покупала, юбки я донашивала её старые, а рубашки и майки мне доставались от деда либо другие члены «семьи» делились тем, что им не было нужно.
Так что первый свой магазин я увидела несколько недель назад, во время просмотра сериала в Отстойнике. Сериал назывался «Свободная касса» и рассказывал о судьбе одной девушки, которая работала продавцом в супермаркете «Всё для дома и семьи».
Поэтому слегка дрейфила, боясь не столько того, как все станут таращиться на мою больничную рубаху, сколько того, что опростоволошусь как-нибудь совершенно постыдно и Раш поймёт, что в магазине я впервые в жизни.
Не представляю, что бы я стала говорить, случись подобное.
На подземной парковке – я похожую видела в выпуске новостей – было темно, прохладно, неприятно пахло бензином и грязью и, к счастью, совершенно безлюдно. И в лифте (я втайне надеялась увидеть здесь зеркало, но увы) мы тоже ехали одни. А вот на втором этаже торгового центра мне пришлось распрощаться с одиночеством.
Вложив руку в широкую ладонь Раша, я шла по залитой ярким электрическим светом улице, открыв рот, стреляла глазами по сторонам и старательно не замечая удивлённых взглядов, которыми провожали покупатели нашу странную парочку.
– О! Кажется сюда! – радостно объявил Раш и затормозил у огромной витрины, за стеклом которой стояли манекены в прозрачных сорочках и кружевных трусиках.
По-моему, от меня пошёл пар, когда со словами «Не спи, замёрзнешь» сталкер втолкнул меня внутрь. А после того, как он велел «не экономить на прекрасном», мне отчаянно захотелось его поколотить.
Девушка-продавец – я где-то читала, что их принято называть консультантами – натянуто улыбаясь и шагая так, словно внутри неё сидел робот, приблизилась к нам и со словами: