Чужая
Шрифт:
– Вернём? – переспросила я. – Но как?
– Я тебе потом покажу. Мама покажет. Ничего сложного, Иш… Или ты хочешь, чтобы их детей, как ту твою знакомую из сна, тоже отдали в детский дом?..
… А может и не была я такой умной, как мне всегда казалось. Потому что повелась на весь этот бред. И за последующее десятилетие причинила немало добра очень-очень многим
Вздохнула, возвращаясь из воспоминаний в реальность, и вздрогнула, почувствовав волну ледяного ужаса, затопившего, казалось бы, не только моё сознание, но и весь окружающий лимб.
Так на меня только одно явление действовало: чёрная воронка… Рот наполнился горькой слюной, но я взяла себя в руки и попыталась успокоить призраков, что метались вокруг меня обезумевшим хороводом…
И тут я поняла, что мне нужно предпринять для того, чтобы с чистой совестью смотреть в глаза собственному отражению, Рашу и всему остальному миру тоже. Я совершила много зла, и исправить это уже невозможно. Однако если я сделаю что-то по-настоящему важное и хорошее… Может быть, тогда мне поверят, что я никому никогда не хотела причинить боль?
– Мышка! – закричала я, и эхо моего голоса разлетелось по всему лимбу, привлекая ко мне внимание остальных Хранителей. Паршиво, конечно, но докричаться до нюхача сейчас было важнее.
– Потом на меня пообижаешься, – пообещала я, когда огромная птица всё же вернулась. – А теперь пусти. Это не игра. Нам нужно найти того, кто это делает. Понимаешь? Очень нужно.
Конечно же Мышка понимал. А как иначе? По большому счёту он был частью меня, поэтому не стал выпендриваться, спустился ниже, ловя огромными крыльями потоки воздуха и распахнул своё сознание мне навстречу. Мир перевернулся, задрожал – и я стремительно полетела на север. Туда, где зародилась чёрная воронка и где омерзительно воняло мертвечиной. Полетела исполнять долг Хранителя, очищать лимб от скверны.
Вот оно, преимущество Хранителя. Можно не бояться, что я заблужусь в лимбе и не смогу найти дорогу домой, не считать время, не бросать себе за спину хлебные крошки.
По эту сторону реальности у мира для меня не было границ. Смешно звучит, если вспомнить, что до недавнего времени я без посторонней помощи не могла дальше ворот хутора выбраться… Словами не передать, как меня поначалу бесила моя немобильность! Я в голос выла возле каждой лестницы, возле любого мало-мальски высокого порожка. Думала не выживу – умру. А потом как-то привыкла. У людей есть пословица: «Человек ко всему привыкает». Мой личный опыт доказывает, что с ррхато этот принцип тоже работает. Когда-нибудь я научусь фильтровать воспоминания и стану брать из прошлого не только воспоминания с привкусом полыни, но и что-то более приятное, а пока…
Пока я летела Мышкой так быстро, как он мог мне это позволить. И так далеко, насколько только могло хватить наших совместных сил. Я надеялась, что их окажется достаточно для того, чтобы узнать что-то стоящее и, если не реабилитировать себя полностью, то хотя бы сделать первый шаг.
Как в старых сказках говорится, далеко ли, близко ли, долго ли, коротко ли, но в какой-то момент мне по глазам ударила дорожная надпись «Мокропсы», и тут по ушам полоснуло таким омерзительным звуком, что прежде чем я успела хоть что-то сообразить, испуганно вскрикнула и… проснулась.
Чертыхаясь и поминая недобрым словом начальство, Раш, свесившись с кровати, пытался добраться до источника шума, которым оказался мобильный телефон, что каким-то непостижимым для меня образом умудрился заползти под кровать.
– Слушаю, – рявкнул он в трубку, когда поиски увенчались успехом. – Да. Да. Нет, завтра не смогу. Семейные обстоятельства. Да. Правда не соврали. Спасибо, я передам ей ваши поздравления. Утром. Почему намекаю? Прямым текстом говорю, какого лысого ёжика вы мне звоните в отпуск да еще и посреди ночи?
Конец ознакомительного фрагмента.