Чужая
Шрифт:
— Например, Хорос опасается, утечки информации… — начал проявлять эрудицию мой напарник.
— Бесполезно гадать, Квагш, — махнул рукой я. — Мы с тобой придумаем самое логичное из логичных объяснений, а истина вполне может заключаться в том, что Хоросу просто приснился вещий сон, в котором спасать мир должны именно мы с тобой и никто более. Пора бы уже привыкнуть к причудам начальства, поговаривают ему уже больше десяти тысяч лет, у некоторых и за меньший срок мозги ссыхаются до размеров грецкого ореха.
— Ты не прав, Федя, — грудью стал на защиту официального главы земного братства Хранителей Квагш, —
— Ах да! Я же совсем забыл, что вы у нас дохтур по мозгам! Лекарь душ, так сказать.
В ответ на мою колкость, «дохтур» наградил меня укоризненным взглядом и, как ни в чем не бывало, заметил:
— Смотри на дорогу, Федор, ваши повозки хоть ужасно медленные, при этом крайне неуклюжие, того и гляди, быть беде. — Как вскоре выяснилось, накаркал.
Вообще-то последнее замечание Квагша здорово зацепило мое самолюбие. Я хотел как следует отбрить «знатока и ценителя» скоростей и повозок, но удержался, сообразив, что, по сути, очень мало знаю о том Большом Топком Болоте, откуда Хорос притащил на Землю этого забавного уникума.
— А сами-то вы там у себя на чем катаетесь?
— Мы не передвигаемся по земле как вы, мы летаем по воздуху. Для этого у нас имеются специально выдрессированные крылатые рептилии — блархи.
— И с какой же скоростью перемещаются в пространстве эти ваши рептилии? — Услужливое воображение тут же нарисовало Квагша верхом на некоем подобии трехглавого Горыныча. Я едва не рассмеялся громко и неприлично.
— Так, — мой приятель на мгновение задумался, что-то прикидывая в уме, наконец, выдал: — Ваши сто километров бларх преодолевает за полчаса. Он способен находиться в воздухе без посадки до десяти часов, при этом нести пассажира и дополнительный груз примерно полтонны.
Двести километров в час — оченно даже нехило, да еще с пассажиром и грузом на борту. Не, я определенно начинаю уважать тамошнюю авиацию и разумных лягушек, коим по силам оседлать безмозглых драконов. Однако свои истинные мысли я до поры до времени приберег и вместо дифирамбов отваге и предприимчивости латингов, выдал пренебрежительно:
— Всего-то двести кэмэ в час — не велика скоростенка. Наши гражданские лайнеры летают до девятисот, а о военных аппаратах и говорить не приходится. Представь, Квагш, я могу за сутки долететь до любой точки земного шара.
— А я могу в одно мгновение переместиться в любую точку своего мира посредством… — Квагш выдал на родном языке нечто маловразумительное и довольно длинное, затем смущенно посмотрел на меня и растолковал более внятно: — Короче, Федор, есть у нас такое растение, точнее не совсем растение, а сложный псевдоразумный симбиотический организм. Внешне он выглядит как большой куст. Подходишь к нему, он расступается и оплетает тебя ветвями. Затем ты мысленно представляешь, в каком месте Большого Топкого Болота хотел бы очутиться и «куст» в мгновенье ока выполняет твое желание.
— Удивительно! — только и смог сказать я. Вот уж уел, так уел. Биотехнологии на самом высшем уровне: на драконах летают к ближайшему соседу в гости, а если куда подальше нужно сгонять, у них кусты специальные имеются, способные запросто манипулировать пространством. Интересно, что заменяет им наш привычный Интернет,
Я хотел хорошенько расспросить обитателя продвинутого болота о тамошнем житье-бытье, как нам навстречу, через две сплошных полосы рвануло оскалившееся радиаторной решеткой оранжевое многотонное чудище о шести колесах под названием «КАМАЗ-5410». Восемьдесят километров в час его, плюс сотня моих в сумме сто восемьдесят, приплюсуйте вдобавок к этому наши массы. Нехилый такой ударчик намечается — и нам достанется и ему мало не покажется.
Удивительно, но эта печальная арифметика сама собой сложилась в моей голове и подвигла меня на решительные действия. Мгновенно войдя в ускоренный режим, я резко крутанул рулевую баранку вправо, рискуя зацепить крайне дорогущий «Лексус», следовавший по соседней полосе в одном с нами направлении. «Лексусу», конечно же, досталось, но мгновением позже и не по моей вине. Предпринятые мной действия позволили избежать лобового столкновения с самосвалом, наш автомобиль получил всего лишь скользящий удар в левую скулу задней парой колес. Впрочем, и этого вполне хватило, чтобы москвич отбросило как мячик для игры в пинг-понг на тот самый злосчастный «Лексус», а потом завертело и закрутило в невообразимом хороводе. А вместе с нами завертело и закрутило и «Лексус», и парочку Жигулей, и еще несколько иномарок.
Все это время я активно работал рулем и педалью тормоза, стремясь избежать фатальных для меня и Квагша последствий. Именно потому, что рефлексы мои работали в ускоренном режиме, какое-то время у меня получалось удерживать транспортное средство под контролем. Чудом но мне все-таки удалось предотвратить выезд своего москвича на встречную полосу и пару раз уйти от фатального столкновения с автомобилями, следовавшими в одном с нами ряду.
В какой-то момент педаль тормоза бессильно провалилась до пола и более не желала возвращаться в исходное положение, а потерявшая связь с оборванными тягами рулевая баранка получила возможность без всякого сопротивления вращаться вокруг своей оси. Впрочем, к тому времени мне и другим участникам дорожно-транспортного происшествия все-таки удалось существенно сбросить скорость.
Кончилось все тем, что в капот развернувшегося на сто восемьдесят градусов моего автомобиля гордо въехал уже изрядно потрепанный многочисленными столкновениями с другими транспортными средствами «Форд Фокус». Нас тряхнуло, то, что осталось от красавца-раритета сильно накренилось на бок, но не перевернулось, и мы наконец-то замерли на месте.
— Да, — донесся до моих ушей спокойный голос напарника, — с блархами в моем мире такого не случается. Дерутся, конечно, но только в брачный период. В это время мы на них не катаемся.
Я, конечно же, здорово разозлился, но крыть было нечем, поэтому попросту проигнорировал вполне заслуженную подковырку. Чтобы скрыть смятение, царившее в моей душе, спросил на всякий случай:
— Квагш, ты живой?
— Со мной все в порядке, Федор. — Иного ответа я, в общем-то, и не ожидал — латинги, весьма живучие создания и заживает на них получше, чем на собаках и кошках. К тому же, коль шуточки шутит, значит, живее всех живых.
— В таком случае вылезаем, пока что-нибудь не коротнуло, и вся эта куча металлолома не превратилась в одно большое файер-шоу.