Чужая
Шрифт:
— Название мира, из которого был украден артефакт?
— Вайрон. Мир древней вымирающей расы вайронов — разумных ящеров. — При этих словах перед моим внутренним взором возник образ закованной в металл и увешанной с ног до головы холодным оружием зубастой образины, а рядом в качестве масштабной линейки фигурка человека. Ящер весьма и весьма впечатлял своими габаритами — рост под три метра, наверняка, и весит соответственно. Затем унылая песчаная поверхность от горизонта до горизонта и вереницы куда-то бредущих вайронов.
По большому счету слово «Вайрон» мне ни о чем не говорило — мало ли в бесконечной Ойкумене миров, населенных и более экзотическими
— Хорошо, ваша милость, — продолжил я задавать вопросы, — что это за артефакт такой Сердце Безумного Бога, откуда столь необычное название и отчего вся эта таинственная суета? Почему попытку его провоза нельзя пресечь силами официальных служб?
— Не мне растолковывать тебе — сотруднику «Линии» одному из Хранителей о роли Мировых Маятников и о том хрупком равновесии, в котором находятся между собой миры нашей бесконечной Метавселенной…
— Вообще-то мне известно в общих чертах о том, как устроена наша Метавселенная, — рискнул подать голос я. Это было сделано исключительно для того, чтобы избавить мои уши от долгих и нудных рассуждений о мироустройстве и тех сверхтонких процессах обмена веществом, энергией и информацией между различными мирами, находящимися либо в одном пространственно-временном континууме, либо вовсе в разных Вселенных с другими физическими законами и с иными значениями мировых констант.
Мой прозрачный намек был понят и оценен легким покачиванием головы, дескать, молодо-зелено, а все туда же: не учите меня жить, лучше помогите материально.
— Ладно, — улыбнулся Хорос, — не стану тебя мучить подробным изложением моих космогонических взглядов. — Я с облегчением вздохнул. — Буду предельно краток. Артефакт, именуемый Сердце Безумного Бога, до последнего момента находился в мире Вайрон под опекой тамошних Хранителей. Как ты сам, наверняка, уже догадался, это очень древний и опасный предмет. В активном состоянии он способен вступать в резонансное взаимодействие с Маятником того мира, в котором находится. Если точнее, он действует на него как внешний возбуждающий фактор, сначала скачкообразно увеличивает частоту и амплитуду колебаний Мирового Маятника, затем начинает активно отбирать у него энергию, гася колебательный процесс. Если вовремя не вмешаться и не остановить его, мир обречен. Впрочем, соседним вселенным также изрядно перепадет и неизвестно чем вообще все закончится.
— Для чего же, в таком случае, была создана столь опасная вещь? — испуганно пролепетал я. Вообще-то я не относил себя к натурам впечатлительного склада, но перспектива бесславной гибели родного и столь любимого мной мира, могла напугать даже самого отмороженного пофигиста, если, конечно, он не состоит в тайном обществе извращенных самоубийц.
— Вынужденная мера, — отрубил Хорос, и поначалу вроде как не собирался вдаваться в ненужные, по его глубокому убеждению, подробности. Однако мой испуганный вид, все-таки подвиг его снизойти до более детальных объяснений: — Видишь ли, Федор, Давным-давно в одной далекой галактике…
«Неужели Звездные Войны? — подумал я. — Тоже мне Лукас нашелся!»
— …когда в Метавселенной не было еще Мировых Маятников, а на страже миров стояли некие высшие сущности, назовем их Непознанными, появилась дрейфующая черная дыра. Эта опасная гостья из необъятных космических глубин двигалась со сверхсветовой скоростью и в относительно короткие сроки была способна
Тем временем черная дыра вошла в соприкосновение с периферийными звездными системами и подобно мощному пылесосу начала поглощать галактическое вещество, одновременно увеличиваясь в размерах. Всего за какие-нибудь несколько тысячелетий она была способна добраться до центра звездного скопления и вступить во взаимодействие с черной дырой его ядра. Последствия такого столкновения были тщательно просчитаны, и результат оказался весьма и весьма пессимистическим.
Кто-то скажет: «Несколько тысячелетий — практически бесконечность, за это время можно найти способ избежать гибели». Действительно даже сотня лет для цивилизации срок немалый и при большом желании и должном старании за это время можно успеть многое. Но тысячелетний запас был не у всех цивилизаций данной галактики. Некоторые миры находились на оси движения опасного объекта к центру звездного скопления и должны были погибнуть намного раньше, чем случится фатальное столкновение черных дыр.
Одному из таких миров, чье название давным-давно забыто, и теперь никто не может сказать определенно, какие существа его населяли, оставалось всего несколько лет. Тогда его обитатели, плюнув на науку и магию, стали молить богов о том, чтобы помогли избавиться от неминуемой гибели. И как это ни странно, были услышаны одним из Непознанных.
Вторжение черной дыры в пределы той галактики на самом деле не было чем-то уж очень неординарным. В Метавселенной регулярно происходят еще более масштабные события: гибнут не только галактики, целые континуумы, более того, домены континуумов сжимаются в безразмерную точку, чтобы потом возродиться в пламене Большого Взрыва. Процессы эти кажутся на первый взгляд хаотичными, но на самом деле они взаимосвязаны между собой сложнейшим набором причинно-следственных факторов, именуемых Законом Равновесия.
Поэтому прежде чем вмешаться и спасти разумных существ, Непознанный был обязан тщательно взвесить и рассчитать каждый свой шаг, чтобы результаты его вмешательства не откликнулись в других вселенных еще более печальными последствиями. Именно так он и поступил: все рассчитал, взвесил, затем заново пересчитал еще несколько раз и перепроверил результат. Вывод оказался печальным: любое его вмешательство влекло за собой гибель тысяч и тысяч обитаемых миров в других пространственно-временных континуумах.
Непознанный был в отчаянии. Он — существо практически всемогущее и способное едва ли не одним плевком уничтожить надвигающуюся угрозу, не имеет возможности даже пошевелить пальцем ради спасения несчастных смертных существ. Душевная боль его была настолько велика, что он был готов пожертвовать своим бессмертием, лишь бы спасти обреченные миры. И в какой-то момент он действительно принял решение взойти на жертвенный алтарь, точнее преподнести обреченным на гибель разумным существам в качестве бесценного дара свое пламенное сердце. Лишь ценой своей добровольной гибели он мог обойти вселенский Закон Равновесия и спасти обреченные миры.