Чужая

Сухов Александр Евгеньевич

— Молодцы ребята! — похвалил он участников вооруженной акции и, не посмотрев в сторону пострадавших соплеменников, обратился к старшему группы: — А теперь, Зубан, в срочном порядке приступайте к раскопкам. Начинайте отгребать песок от лап твари, более конкретные указания получите немного погодя.

Вскоре оклемались и те двое, коих отправил в полет могучий хвост вайрона. Негромко охая и поминая недобрым словом «проклятых ящериц», они двинули прочь из хижины вслед за своими более удачливыми товарищами.

Пожилой ворл же тем временем, не обратив никакого внимания на начавшую впитываться в песчаный пол кровь и отвратительный запах, приблизился к столу, на котором покоился магический кристалл-индикатор. И, еще раз обведя

взглядом помещение, задумчиво пробормотал себе под нос:

— Как просто все получилось. Расслабились ящерицы, не ожидали, что кому-то удастся блокировать их примитивную волшбу.

С этими словами он сгреб со стола продолжавший пульсировать ровным розоватым светом артефакт и спрятал его в складках своего балахона. Затем, загадочно усмехнувшись собственным тайным мыслям, направился прочь из хижины.

К тому времени ворлы, сменив мечи на орала, занимались тем, что с помощью широких лопат отгребали песок и попадавшиеся время от времени крупные камни от основательно присыпанных львиных лап изваяния. Было их всего около двух дюжин. Это означает, что не все принимали участие в вооруженном нападении.

Убедившись в том, что работа идет полным ходом, старик направился к начертанному прямо на песке на приличном удалении от загадочного основания правильному пятиугольнику, испещренному какими-то непонятными для непосвященного знаками. Остановившись перед означенной фигурой, он принялся что-то нашептывать себе под нос и время от времени шевелить пальцами. Окажись здесь какой-нибудь продвинутый в чародействе индивид, он тут же признал бы в этих каракулях многофункциональную пентаграмму. В настоящий момент означенный чародейский инструмент из режима широкополосного подавления магических эманаций перенастраивался в режим поискового щупа, для обнаружение мощных энергетических концентраций особого свойства. Вне всякого сомнения, старик был чародеем и не самым последним.

Оторвав взгляд от пентаграммы, он скомандовал отнюдь не старческим, а хорошо поставленным громким голосом:

— Эй, Зубан, прикажи своим ребятам переместиться поближе к левой лапе чудища! Вход находится там.

— Слушаюсь, ваша милость! — тут же откликнулся тот, кого назвали Зубаном и, обратившись к товарищам, в свою очередь распорядился: — Парни, слышали, что было сказано?! Кто слышал, выполняйте, а кто туговат на ухо, тому для восстановления слуха старина Зубан даст по зубам или в ухо! — И тут же, не дожидаясь пока подчиненные по достоинству оценят шутку юмора, первым громко заржал.

Страдающих тугоухостью не нашлось. Ворлы быстро перебазировались в указанное место и с удвоенной энергией заработали лопатами. Практически у всех присутствующих это место вызывало неосознанный ужас. Им хотелось побыстрее выполнить означенную работу, получить на руки оговоренную сумму и поскорее сделать отсюда ноги, пока страшные ящеры не засекли незваных гостей и не заявились сюда в обычном своем боевом облачении со смертельно опасными ятаганами и прочими убойными штуковинами. По этой причине они старались не шуметь и обменивались репликами только в самом крайнем случае и только шепотом.

Лишь старый чародей не боялся потревожить ни аборигенов, ни здешних духов, кои наверняка охраняли это жуткое место. Отдав приказание, он вновь вернулся к созерцанию магической звезды, при этом бормотал довольно громко:

— А если окта?.. нет, все-таки лучше будет секста… а по этому фактору, аккурат треугольник подходит. Правильный с длиной стороны…

Рабочие не вникали в бормотание старого дуралея, лишь осуждающе покачивали головами. Однако никто, включая стайного Зубана, не решался сделать ему замечание. При этом каждый из них думал примерно об одном и том же. Наниматель обещал такие деньжищи, что ругаться с ним себе дороже. Взбрыкнет и за борзость сократит размер вознаграждения, а то и вовсе скажет: «Хватит вам парни и аванса». С этих магов

станется, доказывай потом, что ты не верблюд, ведь по их самих же требованию договор заключен на словах и нигде официально не оформлен. Все хитрят в наш меркантильный век и стремятся объегорить не только дальнего, но и ближнего своего. А что касается фискальных органов, тут уж всяк норовит проявить завидную сообразительность, чтобы денежки не уплыли в загребущие лапы налоговиков. Ничего, если не кочевряжиться, старик не обманет, аванс он отстегнул ого какой, значит, денежки водятся, да и штуковина, зарытая под монументом, похоже уж очень ценная. Знать бы, наверняка, что там золотишко с брюликами, можно было бы старикана кайлом по башке и айда отсюда. Завлекательно, но невыполнимо — без него из этого богом забытого угла не выбраться, к тому же вместо золота и каменьев там может оказаться такая хрень, к которой и подойти-то страшно.

Тем временем лопата одного из землекопов громко звякнула о какой-то каменный выступ. Но в ночной тишине этот звук прозвучал едва ли не как пушечный выстрел. Зубан отстранил работягу в сторону и, склонившись едва ли не к самой земле, принялся внимательно рассматривать то, обо что ударилась лопата. Чтобы лучше было видно, он подсвечивал себе небольшим ручным фонариком. Вне всякого сомнения, это был верх арочного выступа искомой двери.

Стайный вылез из ямы и радостным голосом доложил работодателю о находке, но тот лишь неопределенно помахал рукой и, не отрывая взгляда от пентаграммы, сказал:

— Действуй, Зубан! Собери всех на этом участке, и чтобы через пару часов я мог свободно подойти к двери. Если все получится, я вдвое увеличу ваш гонорар.

Новость была озвучена принародно, а слух у ворлов был отменным, поэтому землекопы без лишних понуканий и прочих принудительных действий со стороны начальства побросали бесперспективные участки и дружно принялись откапывать загадочную дверь. Воистину старик либо глуп, либо денег девать некуда, если готов отстегнуть каждому из них по двадцать полновесных лагорийских империалов. Да на эти деньги можно на родном Ворлхайме жить пару лет, практически ни в чем себе не отказывая. А если подойти к этим денежкам с умом, можно завести доходное дельце, чтобы к старости валяться на теплой печной лежанке и поплевывать в потолок, не заботясь о куске мяса насущного.

Означенная дверь была освобождена от песка даже чуть раньше назначенного магом срока. Сыпучие стены укреплены предусмотрительно прихваченными досками, кои удерживались посредством хитроумной системы вбитых в землю колов и деревянных распорок.

— Ваша милость, — радостный Зубан подбежал к чародею, — все исполнено в самом лучшем виде. Извольте самолично убедиться.

— Молодцы, — похвалил землекопов старик, но как-то вяло, без должного энтузиазма.

При этом он по-прежнему продолжал что-то высматривать в недрах начертанной на песке пентаграммы, которая к великому удивлению рабочих вдруг налилась призрачным алым светом. Любой сведущий в магии индивид тут же опознал бы готовые к мгновенному перемещению в иной мир врата. И врата эти были рассчитаны не на массовую переброску десятков существ, а только на одного путешественника. На беду наемников среди них не было ни одного продвинутого в чародействе, иначе странные манипуляции колдуна непременно вызвали бы в умах недоверчивых ворлов вопросы, весьма неприятные для нанимателя.

— Ваша милость, извольте убедиться, — Зубан хоть и был уверен в том, что его услышали, все-таки рискнул еще раз напомнить чародею о своем существовании.

— Ах, да, Зубан, спасибо! — старик будто вышел из глубокого забытья или медитативного транса. — Конечно, взгляну. Показывай!

Пройдя по довольно длинному и узкому прокопу, Зубан и чародей оказались перед аркой примерно трехметровой высоты и шириной в полтора метра. Собственно, никакой двери не было, лишь неглубокая каменная ниша.