Чужестранка в гареме

Грассо Патриция

– Зачем?

– Просто так, – ответила Хедер. – У меня никогда раньше не было золота, и я хочу сохранить эти монеты на память.

– Имеет значение только то, что можно приобрести в обмен на золото, – сказала Мирима. – Само по себе оно ничего не стоит.

– И все-таки эти монеты я сохраню, – сказала Хедер.

Мирима неодобрительно покачала головой. Если хорошенькая молодая жена растратит все деньги, богатый любящий муж подарит ей еще. Так устроен мир. Похоже, ей придется многое объяснить своей молодой невестке, не то ее внуки, чего доброго,

нахватаются этих странных европейских идей.

На обратном пути через площадь внимание женщин привлекла суматоха. Верхом на лошади по узкой улочке на головокружительной скорости мчался человек в маске. Люди кричали и шарахались в стороны, чтобы увернуться от копыт лошади, и несколько охранников инстинктивно бросились им на помощь.

Краем глаза Хедер заметила, как в образовавшуюся в кольце охранников брешь ворвался еще один человек в маске. Сжимая в руке что-то блестящее, он бросился на Мириму.

– Нет! – крикнула Хедер и, оттолкнув Мириму в сторону, попыталась рукой отразить смертоносный удар. И ей это удалось. Но кинжал так глубоко вошел в руку, что кончик его показался с обратной стороны.

Несостоявшийся убийца поскакал прочь. Второго пронзил саблей один из охранников.

– Дурак! – заорала Мирима. – Мертвые не говорят. Откуда мы узнаем, кто его подослал?

Тинна громко рыдала, глядя на истекающую кровью невестку. Мирима наотмашь ударила ее, чтобы остановить истерику.

Затем она опустилась на колени возле невестки, чтобы как-то помочь ей. Хедер лежала на земле, по-прежнему сжимая сумку с покупками. Ее правая ладонь была насквозь проткнута кинжалом.

– Я не хочу умирать, – прошептала Хедер, глядя на свекровь затуманенным от боли взглядом.

– Ты не умрешь. – Мирима сняла с ее головы прозрачный яшмак и завязала раненую руку. – Не смотри по сторонам, пока мы не доберемся до дома.

В этот момент прибыли слуги с паланкинами. Двое охранников положили Хедер в паланкин Миримы, которая вскарабкалась туда следом. Всю обратную дорогу она поддерживала руками голову невестки.

Халид с Абдулом въехали во двор дома одновременно с Миримой. В ответ на окрики охранников Халид слетел с лошади и подбежал к паланкину матери.

Пока мать рассказывала о происшествии на базаре, Халид снял с жены вуаль и вгляделся в ее искаженное болью лицо. У него занялся дух от беспокойства. Подхватив жену на руки, он отнес ее в спальню и осторожно положил на кровать.

Что же делать? Вытащить нож немедленно или дождаться врача?

Хедер открыла глаза и сквозь завесу боли прошептала:

– Меня ударили.

– С тобой все будет в порядке, – заверил жену Халид, перевязывая ее руку.

Хедер наконец решилась взглянуть на свою ладонь.

– Господи! – простонала она и потеряла сознание.

– Слава Аллаху, она потеряла сознание, – сказал Халид матери. – Держи ее руку крепче.

Мирима сжала руку невестки, и Халид осторожно вынул нож. Из двух ран хлынула кровь.

Халид перевязал руку жены белой хлопчатобумажной тканью, но предательское

алое пятно разрасталось с каждой секундой. Где этот чертов врач?

– Она приняла на себя удар, предназначенный мне, – сказала Мирима. Когда непосредственная опасность осталась позади, она вдруг начала дрожать от страха при мысли о том, что могло с ней произойти.

Халид промолчал. Сжимая в объятиях бездыханную жену, он ругал себя на чем свет стоит. Он ни в коем случае не должен был позволять им ехать на базар. Фужер скрывался где-то в Стамбуле.

Дверь распахнулась, и в комнату вбежал врач. Он очистил раны, наложил швы и перевязал руку девушки.

– Рана принцессы несмертельна, – заверил он принца. – Шрам будет почти незаметен.

Халид кивнул и удалился. Он должен был опросить свидетелей и узнать как можно больше о покушении.

Перед уходом доктор протянул Мириме сверток и сказал:

– Когда принцесса очнется, дайте ей этот болеутоляющий порошок.

Мирима не отходила от снохи. Маленькая варварка спасла ей жизнь и, видимо, искренне любила ее изуродованного шрамом сына. Быть может, она совсем не такая, какой показалась ей на первый взгляд.

– Я не умру? – прошептала Хедер, открыв глаза по прошествии целой вечности, как показалось Мириме.

– Доктор зашил раны и перевязал тебе руку, – сказала Мирима. – Скоро ты выздоровеешь, и у тебя останутся два совсем маленьких шрама.

Пульсирующая боль в руке окончательно разбудила Хедер, и ее прекрасное лицо исказилось гримасой боли. Почувствовав, как она страдает, Мирима подошла к двери и приказала рабу принести шербет.

– Где Халид? – спросила Хедер.

– Пытается выяснить, кто покушался на меня, – ответила Мирима. – Я восхищена твоей смелостью и искренне благодарю тебя за то, что ты спасла мне жизнь.

– Если бы я знала, что убийце нужны вы, ни за что не стала бы его останавливать, – отозвалась Хедер. Господи, как же болит рука!

– Вранье.

– Надеюсь, это не значит, что теперь я вам нравлюсь?

– Нет, это означает, что я стала лучше переносить твое общество, – парировала Мирима.

Хедер бросила на свекровь невеселый взгляд и спросила:

– А где Омар?

– Этот коротышка к утру будет на ногах, – ответила Мирима. – Доктор осмотрел и его тоже.

Вошла служанка, подала хозяйке kv6ok шербета и удалилась. Мирима добавила туда немного лекарства, помешала напиток пальцем и подала больной. Хедер отрицательно помотала головой.

– Выпей шербета, чтобы снять боль, – приказала Мирима.

– Я засну? – спросила Хедер.

– Да.

– Во сне меня всегда мучают кошмары.

– Какие?

– Вас это никоим образом не касается, – ответила Хедер, мгновенно насторожившись. – Скажите, почему вы презираете собственного сына?

Не на шутку удивившись, Мирима в течение нескольких секунд молча взирала на невестку.

– Я люблю своего сына, несмотря на все его недостатки.

– У лжецов принято вырезать языки, – сказала Хедер.