Чужеземец

Каплан Виталий Маркович

В транспортном ангаре повезло. Было там безлюдно, старика Милна скрутил радикулит и тот, как сказал техник Тайсон, сейчас интенсивно общался с медиками.

Сам Тайсон, существо сонное и ленивое, ничуть не удивился визиту Алана.

— Вахта у меня, внеочередная, — на всякий случай дал ему установку Алан. — С Сильвером поругался, ну и как видишь. «Проверить электронику и электромеханические цепи», — передразнил он коменданта. — Так что можешь досыпать, я тут сам разберусь.

Шлюпка была вполне готова к десантированию. И программный диск бортовой компьютер съел вполне охотно, и прозвонка цепей порадовала. Оставалось главное — открыть шлюз.

Хорошо, что старик Милн был словоохотлив

и сам по себе, а уж под клюквенный самогон — особенно. В своё время Алан исподволь выяснил всё, что можно, а главное, чего нельзя. В частности, про внешний шлюз.

Теоретически всё было не так уж страшно. Шлюз вообще-то открывался центральным компьютером «Соляриса», но в случае аварий задействовались резервные цепи.

Всего-то и дел — создать у программы, управляющей интерфейсом шлюза, ощущение аварии… к примеру, систем воздухоочистки… но при том так, чтобы центральный компьютер ничего не заподозрил. Для этого годился мелкий и неопасный вирусок, который Алан ввёл в шлюзовой компьютер вручную. Вирусок — подарок одного благодарного студента — самоуничтожится спустя несколько секунд, и потому антивирусные системы центрального компьютера просто не успеют его словить. Но на это время защита снимется и интерфейс шлюза станет доступен по запросу шлюпочного компа…

И вновь ему повезло. Вирусок был штукой умозрительной, в деле не опробованной, сработать мог весьма непредсказуемо. В конце концов, студент Коля есть студент Коля, на веснушчатом лице его не замечалась печать профессионализма.

— Ну, с Богом, — шепнул он себе и надавил кнопку запуска программы. Теперь уже действительно всё зависело только от Божией воли.

И крупные, как виноградины, чужие звёзды, вспыхнувшие на обзорном экране, молча согласились с ним.

7

Впрямь ли старуха была ведьмой, или травы её обладали удивительной мощью — но разбитое тело довольно быстро восстанавливалось. Не прошло и двух дней, а Алан уже наловчился вставать и медленно, точно древний старик, делать несколько шагов по комнате. Конечно, болели рёбра, болели суставы, в желудке поднималась муть и казалось, будто кишки наматываются на барабанную палочку. Но раз от раза было легче.

Свою роль, понимал Алан, сыграли и прививки, сделанные в том снежном и вьюжном марте, когда он окончательно понял — откладывать больше нельзя. Хорошо иметь знакомых врачей, с которыми десять лет сидел с ними за одной партой и резался в виртуальных баталиях. Особенно хорошо, что Данила Мищенко абсолютно не интересовался новостями с Объекта, понятия не имел об Алановой карьере и, стало быть, с ходу сложить два с двумя не мог. Слишком уж давно не виделись. Данила знал, что после гибели жены с детьми Алан куда-то завербовался, в какой-то дальний проект — и, как всегда, упустил детали. Поэтому рассказ об этнографической экспедиции в дебри Амазонки скушал доверчиво. Змеи, москиты, индейцы с духовыми трубками, ягуары, слоны… насчёт слонов вышел перебор, но рассеянный Данила был не силён в зоогеографии. Зато в вирусологии мало кто мог с ним потягаться.

— Слушай, такое дело… — Алан очень натурально замялся. — Я прошлые-то годы всё-таки больше на базе сидел, в Рио, расшифровывал найденные мунускрипты… а сейчас вот придётся нырять в сельву. Как-то побаиваюсь я… к тому же нескольких наших пришлось вертолётом выволакивать — подхватили какую-то тропическую гадость… то ли клоп какой укусил, то ли на ядовитые испарения… а отказываться нельзя, мне ещё по контракту два года оттрубить. Короче, ты не мог бы мне уколоть что-нибудь такое… существенно повышающее сопротивляемость организма? Стандартные прививки нам, конечно, делали, а толку…

Там знаешь, сколько всего нестандартного, до чего наука недопетрила ещё…

Доброй души был Данила, к тому же дико злился на медицинских бюрократов.

— Годами, уроды, затягивают внедрение… а ведь какие штучки родились вот в этой голове, Аланя! — стучал он себя по черепу, двадцать лет назад покрытому буйными кудрями. — А знаешь почему? Всё просто как пареный ёжик… Новые лекарства никто не будет двигать, пока не распродадут остатки старых…

Нашлась у него в загашнике вакцина, опробованная как на многих поколениях морских свинок, так и на сотрудниках-добровольцах. Чудесная штучка… отчего ж другу не вколоть? В память о сотнях списанных домашек по русскому, о совместно убиенных монстрах в сетевых «Гробницах Атуана»…

Хотя, может, дело было и не в старухиных травах, и не в Данилиной вакцине — а просто Господь вытаскивал его с того света. Имея на Алана особенные планы.

Здрасте, гордыня… Её приходилось выдавливать по капле, вновь и вновь напоминая себе всякое разное.

К примеру, проповедь на вилле высокородного Гойдан-ри. Как всё бездарно вышло… и сколь много потеряно… Двойка с минусом по апологетике.

Он шёл из Анорлайи в Хагорбайю, город крупный и весьма перспективный для миссии.

Дорога средней дальности — около месяца пешего пути. В принципе, серебра хватало и на покупку мула, но — не судьба. С мулом надо уметь обращаться, знать, чем кормить, как поить, какими словами заставлять двигаться, как расчёсывать длинную спутанную шерсть. В конце концов, как ездить, не отбив себе задницы. Один раз он попробовал — встретился по пути добрый купец с небольшим караваном, предложил проехать с ним до поворота на Оргихину. Так они и ехали полдня бок о бок, разговаривая о пустяках, при этом купец то и дело косился на странного путника, ёрзавшего в седле и бессмысленно дергавшего поводья. Распростившись с гостеприимным купцом, Алан поклялся себе, что больше никогда не сядет за руль… то есть в седло. Здешние твари — не вышколенные земные лошадки на конно-спортивной базе в Битце. Эти — с норовом…

Всё бы ничего, да натёр ногу. Сандалии на деревянной подошве, купленные в Анорлайе, оказались вовсе не пригодными для длительных переходов. До ближайшего постоялого двора, судя по карте, ещё топать и топать. Едва ли не до утра…

Солнце уже существенно склонилось к горизонту, из деревушки Хиаримбу он вышел на рассвете, значит, пройдено километров двадцать пять, от силы тридцать. Учитывая, что в полдень он, как и следовало в здешних широтах, прятался от жары в рощице близ дороги, и на эти прятки ушло часа три…

Карта, конечно, штука более чем полезная. К сожалению, с собой её брать было нельзя. Всё-таки распечатка на лазерном принтере — это, как ни крути, артефакт.

Пришлось несколько раз перерисовать её от руки, и таким образом запомнить. Слава Богу, зрительная память Алана никогда не подводила.

Но увидев слева от дороги мальчонку лет семи, пасущего стаю огромных, едва ли не с самого пастуха гусей, он присвистнул. Не должно тут быть никаких населённых пунктов, карта же точнее не бывает, съёмка с орбиты… или всё-таки подзабыл он какие-то детали?

— Будь здрав, юноша, — заговорил он первым. — А что, тут вблизи деревня какая?

— Вот ещё! — задрал нос «юноша». — Бери выше. Тут имение высокородного господина Гойдан-ри, светлого держателя. Вот!

— А ты, выходит, кто будешь? — полюбопытствовал Алан.

— А я в рабах у него! — горделиво заявил мальчонка и для наглядности указал на кожаный ошейник. — Не видишь, что ли, гусей господских пасу.

— А примут ли у вас на постой путника? — на всякий случай поинтересовался Алан.