Чужеземец
Шрифт:
– Это не совсем сон, – произнес кто-то за спиной.
Саша резко обернулся и машинально дернулся к оружию, кирке или карабину, которые обычно находились у иномирца за спиной. Но никакого оружия там не нашлось. А перед самим Странником стоял Лагош.
Выглядел этот пришелец очень странно, если учесть, что он являлся представителем другого мира и, видимо, могущественным волшебником. На его теле мешком висела огромная белая майка-алкоголичка, как ее частенько называли выходцы из Советского Союза, на ногах едва держались старые потертые спортивные штаны, и на босых стопах сияли потрепанного вида шлепанцы. В руках он
– Как это – не сон? – прищурился иномирец. – Где же мы тогда?
– Физически ты все еще сидишь у костра в Хелисте и отдыхаешь. Обещаю, что проснешься ты свежим, отдохнувшим и готовым к бою. А вот… духовно, что ли? Душевно? Ментально? В общем, сознание твое сейчас на Земле. В твоей старой квартире, где ты, находившись тут в последний раз, прощался с матерью и ругался с отцом. Я, кстати, взял от него образ, ты не против?
– Выглядит ужасно, – покачал головой Саша. – Ну что же, у меня к тебе множество вопросов, Лагош. В тот раз ты меня изрядно напоил, так что я мало что запомнил. То, что ты меня перенес на Пакемо и даровал некую силу, – я уже понял. Но меня терзают смутные сомнения… на кой черт тебе это? Что будет дальше? Ты потребуешь какую-то плату?
– Плату? – удивился Лагош. – Да что ты, боже упаси, я просто люблю творить добро. Избирательно, правда. Ты мне понравился – я тебе помог. Даровал силу рун… да-да, твое направление рунной магии – это невиданная телесная сила. Уверяю тебя, то, что ты не чувствуешь боли, обладаешь потрясающей живучестью и можешь одним пальцем согнуть стальной прут, – еще далеко не все возможности, которыми ты обладаешь. Если постараешься, то на Пакемо ты сможешь отыскать знания, которые помогут тебе реализовать себя как великого рунного мага. Но… знаешь что? Ты настолько занят своей войной, что совсем позабыл о себе. Дам тебе ма-а-аленькую наводку. Ищи в новом мире информацию по ключевым фразам «рунная магия» и «печать». Тебе будет интересно, обещаю!
– Ты похож на устроителя какой-то странной, но при этом масштабной игры. Почему ты сам не можешь мне сообщить информацию, которая окажется мне интересной?
– Э, нет, братец. Мой доброметр уже и так зашкаливает, не могу я так много помогать. Понимаешь, это для тебя я такой хороший и добрый, помог тебе, даровал второй шанс начать все сначала. Но многие меня очень недолюбливают. Кое-кто желает даже убить. Не стану скрывать, проблема, пожалуй, во мне. Иногда я перегибаю палку и заставляю людей страдать. Страдать, страдать и еще раз страдать. Затем короткая передышка – и смерть. Смерть через страдание.
Саша пораженно оглядел того, кто выглядел сейчас как обычный русский алкоголик и при этом говорил о том, как он любит доставлять людям неприятности.
– И что же, ты можешь в любой момент изменить свои взгляды и вместо помощи даровать мне страдание? – поинтересовался иномирец.
– Могу, конечно. Но не стану. По крайней мере, пока ты идешь верной дорогой и представляешь для меня огромный интерес. Ты, Александр, отличная фигура на моей игральной доске. Я ставлю на тебя целое состояние. Постарайся меня не подвести.
– Я постараюсь тебя не подвести,
– Нет-нет, все это ты выбираешь сам. Я не даю четких инструкций. Захочешь вдруг внезапно предать свою армию и сдать ее врагу – твое дело, буду с интересом наблюдать. Победишь герцогскую армию в возьмешь в осаду Авельон – флаг тебе в руки. Выберешь вообще нечто иное – я буду вне себя от радости. Ты, главное, действуй. И не забудь в самом ближайшем будущем разузнать все про «печать», ясно?
– Ну… не совсем, но я постараюсь все понять. Может, ты хотя бы подскажешь, что мне делать на рассвете? Как будет проще победить, при этом не понеся больших потерь?
– Твой план и без того отличный. Может, я и обладаю сверхчеловеческими паранормальными способностями, но тактик и стратег из меня, честно говоря, так себе. Так что тебе лучше знать, как легче одержать победу и прорваться в северные части герцогства.
Лагош отхлебнул из горла и сплюнул малиновую жижу на пол:
– Тьфу, какая гадость. Как вы это пьете?
– Я сам обычно не пью, – пожал плечами Саша. – Поэтому понятия не имею.
– Ну да ладно. Новую любовь себе в этом мире еще не завел? А то есть у меня подопечные, которые просто утопают в этой самой безответной любви. Ты бы тоже нашел какую-нибудь девчонку себе. Глядишь, веселее бы стало.
– Знаешь, я еще после предыдущих «отношений» не опомнился. Что-то мне подсказывает, что я никогда в жизни больше не стану ни с кем встречаться. Ну уж нет. Никогда.
– Откуда такой максимализм? Что за презренный абсолют? И глазом моргнуть не успеешь, как тебя вновь затянет в водоворот свиданий, целовашек-обнимашек, детишек, ипотеки, старости с внуками на коленках, хе-хе… эй, чего так нахмурился? Шучу я, шучу. Но про абсолют – чистая правда. Не зарекайся, как говорят, от плахи и паломничества.
– Говорят – от тюрьмы и от сумы.
– Сумы? В смысле сумки? Что вы имеете в виду, когда произносите этот бред?
– Я уже точно не помню. Если не ошибаюсь, сума – это большой мешок, который раньше таскали за собой бедные, в который складывали подаяния. Имеется в виду – мол, не зарекайся от бедности.
– Ну ладно. У всех народов свои заскоки. Но за вами очень забавно наблюдать! И я говорю не только про человечество на Земле и на Пакемо. Есть и другие миры. И другие человеки… тьфу, люди. И не только люди. В общем, не обращай внимания. Тебе, наверное, просыпаться уже пора. Тебя кто-то ищет там, возле твоего тела.
– Мы еще встретимся?
– Возможно, – подмигнул Лагош Саше, возвращая его в материальный мир.
Иномирец открыл глаза. Он все так же, как и некоторое время назад, сидел у костра, только теперь напротив сидела Одри, глядя ему в глаза.
– И давно ты тут сидишь? – протирая веки, спросил Саша.
– Почти час, – улыбнулась девочка. – Удивляюсь, как ты вообще уснул сидя? Даже не проснулся, когда я трогала тебя за плечо и звала.
– Я… у меня был странный и очень крепкий сон. Очень крепкий. Такое порой случается, когда долго не отдыхаешь, а всю голову занимает какая-нибудь одна навязчивая мысль или идея. В данном случае это мысль о грядущем сражении. Кстати, ты чего это не спишь? Уже, наверное, скоро будет светать.