Чужие лица
Шрифт:
***
— Хорошо, что каникулы закончились, я уже устала отдыхать, если честно, — администратор Елена, отпив из чашки, тяжело вздыхает. — Точно набрала пару килограммов…
Олеся и Света понимающе переглядываются. Им обеим наоборот хотелось бы продлить выходные, но работу никто не отменял.
— Приснился тебе жених на новом месте? — обращаясь к Войтович, Елена продолжает поднимать настроение подругам.
— Ее жених спал рядом, — отвечает Светлана, хитро улыбаясь.
— Тогда ладно, — тушуется, быстро ополаскивает свою чашку, — пойду-ка я на
— Как встреча у отца Мирона?
— Как дети?
Вопросы звучат одновременно, что вызывает дружный смех.
— Мне понравилось, волновалась немного, но у Андрея Львовича очень приятная жена, да и дочка замечательная. Они с Пашкой быстро нашли общий язык, и весь вечер развлекали нас своими разговорами: сын учил Соню гонять мяч, а она его кормила конфетами — идиллия.
Света разулыбалась, представив эту картинку.
— Никита с Викой впервые остались у нас ночевать, до ночи вчетвером играли в настольные игры, оказывается, их сейчас огромное множество, и есть довольно интересные. Утром ездили в океанариум по желанию Вики и артиллерийский музей, Никита попросил. В общем, все остались довольны. Я боялась, что будет много неловких моментов, но совершенно зря. Они привыкают к нам, а мы — к ним. И это ставит нас на один уровень, сближает.
Олесе радостно слышать, что у Тепловых каникулы тоже удались.
— Антон предлагал как-нибудь собраться всем вместе с детьми. Думаю, это было бы здорово.
Света пожимает плечами.
— Мы не против. Нужно только выбрать подходящее время и семейный ресторан, чтобы все поместились… Кажется, твой первый клиент пришел, поговорим еще позже.
Рабочий день после долгого перерыва дается непросто.
***
— Точно никого нет? — тихий голос звучит в темноте коридора.
— Да точно, мать до вечера на работе… Иди сюда. Скучала?
Закрытая входная дверь, щелчок выключателя, шорох одежды. Разбуженная явлением подростков кошка гордо удаляется в кухню.
***
прогулке не получается долго пробыть — крещенские морозы. У воспитанников одинаково красные носы и завязанные шарфы на шеях. Варежки с налипшим снегом уже не греют руки.
— Настольные игры — это скучно!
— А вот и нет, — поджав замерзшие губы, спорит с подругой Вика. Ничего та не понимает! Когда играешь со взрослыми, а не между собой, все совершенно по-другому. Даже сравнивать нечего. — Было весело, — только Никите стало тяжело концентрироваться в конце игры, но об этом никому знать не обязательно. Просто в следующий раз она попросит заняться чем-то другим, если увидит, что брат устал. Ведь тот до последнего скрывал свое состояние, молчал, пока она сама не догадалась и не стала помогать своими ходами. Гордый упрямец.
— Вик, а если ничего не получится? — спрашивает другая подруга. Она маленькая, ей позволительно не знать, что такие вопросы лучше не задавать здесь.
— Значит, буду вспоминать эти моменты с благодарностью и ждать других родителей, — отвечает девочка, чувствуя внутри
Никита подходит к сестре со спины, слышит ее слова, но не признается в этом. Заводит разговор о чем-то постороннем, уводит Вику от подруг. Это только их дело, будут ли они жить с Тепловыми или с кем-то еще. Это их жизнь.
***
Пашке до сих пор непривычно просыпаться раньше, чем обычно, чтобы успеть добраться до школы. Мама, которая много тренировалась с Мироном на пустых деревенских дорогах, наконец, приобрела машину. Теперь ее ждут несколько уроков вождения по городу — вспомнить правила и отработать до автоматизма движения. А пока они оба по привычке садятся в метро, только выходят на разных остановках. Если Мирон у них ночует, то довозит обоих, но это лишь когда время его не поджимает, то есть, не сегодня.
Попрощавшись с матерью на станции пересадки, Войтович доезжает до нужной ему. Под светом фонарей бредет в сторону учебного заведения, уйдя в воспоминания о том, как спас маму из-под колес мотоцикла Мирона. Если задуматься, все могло обернуться совершенно по-другому в тот момент. Не замечает, что под стенами школы его дожидаются, останавливается, лишь когда слышит окрик. Поворачивается и натыкается взглядом на отца.
— Привет. Я был у вас дома, но там теперь живут другие люди.
— Мы съехали, — нет смысла скрывать, Сергей уже и так знает.
— К тому мужику?
— Да какая разница? Хоть бы и к нему, — Пашка злится. — Говори, что хотел. Мне на уроки надо.
Сергей смотрит на молодого человека напротив и понимает, что абсолютно не знает его. Не знает, чем тот живет, с кем проводит время, что любит.
— Я… Хотел поговорить с Олесей.
— Это старая песня. Вам больше не о чем разговаривать. Теперь у нее есть с кем по-го-во-рить, — изображая кавычки в воздухе, — и я советую тебе больше не лезть к нашей семье.
— Вашей семье? — Сергей трет переносицу. — То есть, все так серьезно?
Пашка не должен объяснять взрослому мужику очевидное, он и не хочет этого делать, но ради их с мамой спокойствия говорит:
— Более чем. Если Мирон узнает, что ты ищешь с ней встреч, тебе не поздоровится. Сам видел, что он за человек, такой не будет бросать слов на ветер. Мама счастлива с ним, так что даже не рассчитывай на что-то. Ты опоздал. Причем уже много лет назад. Займись лучше своей женой и вторым ребенком, может быть, с ними у тебя не получится все проср*ть.
Сергей молчит некоторое время.
— Наверное, не стоило снова приходить…
— Именно, — кивает Пашка и смотрит в сторону крыльца, где его уже ждет Сашка. — Мне пора. Пока.
Уходит, не оборачиваясь. Здоровается с другом и скрывается в недрах школы. Закрытая дверь — характерный жест семьи Полуниных.
24
— 24 -
Вся прелесть в том, что мы обречены.
И каждый миг для нас всегда последний.
Как удивительно, когда, проснувшись, ты
Меня толкаешь в день бездонно-летний.