Чужие лица
Шрифт:
Олеся прячет лицо, тычет носом куда-то под ухом мужчины — там вкусно пахнет одеколоном с древесными нотками, хоть никогда не отрывайся. Небольшая щетина колет кожу, что лишь добавляет ощущений. И все же…
— Не люблю заниматься сексом сразу после сна — мне надо, по меньшей мере, посетить туалет и ванную. А еще лучше выпить чашку кофе, чтобы окончательно проснуться.
Олеся понимает, что дразнит Мирона, но ничего не может с собой поделать. Ей и так очень непривычно было проснуться рядом с ним дома, ей требуется хотя бы пять минут передышки, побыть одной, чтобы собраться с мыслями, убедиться в реальности происходящего.
Полунин
— Иди первая, я пока кофе сварю.
— И не предложишь потереть спинку? — снова дразнит, испытывая то ли на прочность, то ли на терпение. Он отпускает ее, а значит, понимает, что ей нужно.
— Ну, мы же взрослые люди и понимаем, что секс под водой — не так уж удобно, да и я уже обещал тебе кофе, — пожимает плечами Мирон, трогая пятками холодный пол и наблюдая, как Олеся достает из шкафа полотенце и комплект белья. Ему самому не хочется надевать вчерашние брюки, но, за отсутствием чего-то другого, приходится.
Когда Олеся заходит в кухню, ее ждет чашка с дымящимся напитком и пожаренный в молоке и яйце сладкий батон.
— Не помню, когда сама делала такой завтрак, а ведь раньше любила, — Олеся принимается за еду, наблюдая за гостем, который, как оказалось, уже довольно неплохо освоился в ее кухне. Почему-то этот факт не напрягает.
— Просто это единственное, что я могу сделать, — извиняющимся тоном отвечает Мирон, уже допивая свой кофе. Есть не хочется. Его голод не имеет отношения к еде. Любуется Олесей, которую не портят даже мокрые волосы и безразмерная длинная футболка, запоминает образ. Не ждет, когда она доест, идет в ванную, чтобы встать под прохладные струи, остужая свое желание. Не должен наседать, знает, но как это непросто. Возвращается в комнату спустя десять минут, брюки в руках, на бедрах влажное полотенце.
Олеся сидит на диване с ногами, прикусывает нижнюю губу и смотрит на Полунина, ожидая от него действий. Корит себя за собственную трусость. Боится.
— Я все испортила, да?
Мирон садится рядом, обнимает за плечи.
— Не выдумывай. У тебя есть причины сомневаться, а у меня — желание ждать столько, сколько понадобится. Я так долго находился в состоянии поиска, что еще немного времени не сделает погоды. Достаточно того, что я нашел ту, кого хотел встретить.
Олеся благодарно целует Мирона. Движения губ ускоряются — обоим становится сложно себя сдерживать. Рвется изнутри то, что можно сказать языком тела.
Он помогает ей снять футболку и белье, скидывает свое полотенце, наслаждаясь ощущением обнаженной кожи, запахом геля для душа, вкусом губ Олеси. Ложатся на смятые простыни, не чувствуя дискомфорта от складок.
— Хочу тебя без всего, — озвучивает свое желание Мирон. Говорит прямо, не лишая выбора.
Она удивлена предложению. Что скрывать, ей тоже хотелось бы почувствовать партнера без защиты, полностью отдаться ощущениям, но голос разума напоминает о последствиях.
— Я… здорова, но…
Мирон ловит ее неуверенность, понимает причины, разглаживает большим пальцем складочку на лбу, жарко шепчет, глядя в глаза:
— И я здоров. Мне ни с кем не хотелось так, только с тобой. Обещаю, что успею прервать акт вовремя. Доверься мне.
Олесе хочется ему довериться. И доверять тоже. Разве этого еще не произошло? Ей нравится мысль, что для Мирона она особенная,
Он окрылен. Желание прокатывается по телу теплой волной, провоцируя его снова и снова ласкать и дарить нежность партнерше. Та уже ничего не соображает от обрушившегося на нее шквала касаний, поцелуев и неги. Ей так хорошо, что она тоже хочет поделиться с ним своим удовольствием, опускается ниже, позволяя Мирону брать ее рот. Это с бывшим мужем было обязательной частью программы. С Полуниным — добровольный кайф от ощущения собственной власти, от вкуса и тяжести на языке потемневшей головки, от реакции мужчины в виде сбившегося дыхания и короткого рыка. Это с бывшим мужем, который не рассчитывал амплитуды — боль на губах и рвотные позывы, с нынешним партнером — мягкость, страсть и ощущение теплой руки на затылке, аккуратно собирающей еще не до конца высохшие волосы.
Мирон уходит в нирвану, чувствует, что уже на грани, отстраняется. Он обязательно в другой раз дойдет с Олесей до конца, наблюдая, как на ее губы падают тяжелые белесые капли, но не сейчас. Ему слишком хочется оказаться внутри, почувствовать тесноту и тепло гладких влажных стенок, то, как Олеся сжимает и расслабляет мышцы, кажется, вытаскивая из него душу. Ему хочется стать с ней одним целым, как бы банально это не звучало. Хотя бы на время.
Олеся чувствует, как рука Мирона опускается между ее ног, пальцы раздвигают нежные складки, окунаются в глубину, вырывая короткий стон. Она сильнее разводит ноги, позволяя ему хозяйничать у себя в самом укромном месте, ловит волны удовольствия и приподнимает бедра. Ей хочется большего.
Мирон понимает, что не только он скользит на грани, входит в партнершу, не переставая любоваться ее потемневшим взглядом, открытой шеей, грудью. Первые несколько толчков плавные, проверяющие на готовность, дразнящие и срывающие тормоза. Больше нет его и ее, есть они — меняющие позы, но не перестающие часто дышать, трогать, терзать друг друга. Готовые сорваться в пропасть. Оголенные нервы натянулись до предела. Мирон усиливает напор, проникая до самого нутра, вбивается быстро и методично, доводит Олесю до края и отпускает, позволяя ей падать в удовольствие, срывается следом, жалея, что не может остаться внутри. Толкается в свой кулак, выплескиваясь на живот партнерши, падает рядом, чувствуя блаженную эйфорию и легкость.
В голове ни одной мысли, только слышно, как сердце стучит в грудной клетке, а затем к нему прибавляется еще одно — близко. Олеся смотрит на лежащего справа Мирона, кончиками пальцев трогает его семя — вязкое, густое, но не вызывающее желание смыть как можно скорее, напротив.
— Успел…
— Я стараюсь выполнять свои обещания, — реальность возвращается с голосом любимой — неплохой вариант. Мирон снова обнимает Олесю, ему недостаточно того, что было секунды назад. Хорошо, но мало. Никогда не будет много.
— А если когда-нибудь… — мнется.
Он снова угадывает ее страхи, разбивает их на осколки.
— Хочу ли я от тебя детей? Да. Но только когда и ты будешь готова перенести наши отношения на новый уровень. Это же касается и свадьбы… Ты пойми, я не буду тебя неволить, но и все зависящее сделаю, чтобы у тебя желания уйти не возникло даже. Ты — моя женщина. Для меня твои страхи — это… знаешь, когда утром воду включаешь — и сначала идет холодная, нужно немного подождать, чтобы она прогрелась в трубах. Так и у нас. Я дождусь, когда ты поймешь, что все серьезно.