Чужие маски
Шрифт:
Свои собственные драгоценности. Это продавать мож- * но, но не хотелось бы.
Так что денег — нет.
Их не хватит, чтобы открыть трактир, чтобы купить помещение, чтобы пожить безбедно хотя бы год. Их ни на что не хватит.
Пару месяцев при должной экономии — и только. Нет, это не выход.
Лечить кого-то?
Это тоже не выход. А, ладно! Для начала окажемся в Берме. И кстати, а ведь не обязательно открывать трактир! Можно сделать чуточку иначе...
Лиля задумалась ненадолго. Потом кивнула
Беременность!
Чертов сбой гормонального фона!
Не тошнило, и то радость. Но мерзла она капитально! Даже в жару — подмерзала.
\ Спазм сосудов?
Вполне возможно.Или анемия... сейчас бы анализы сдать, да провериться со всех сторон... где те лаборатории! Первого она носила легче, а второго, да при плохом питании...
Тяжко.
Но надо! Надо идти вперед!
Лиля вздохнула, встала со стула и отправилась разыскивать Шимона.
# *
Поговорить?
Да запросто! И пойдем, и поговорим, и кулак покажем... не жалко. Делать-то, я правильно понимаю, больше ничего и не надо будет?
Лиля заверила Шимона, что не надо.
Всего лишь создать у Берты впечатление, что здесь, в Туроне, осталась родня Лилиан и Лари. Которая, если не получит весточку от сестричек, может и с визитом явиться.
Берте такое ни к чему, у нее дом, семья, свой маленький бизнес... да и не тот доход!
Что можно получить, продав пиратам двух баб?
Ей-ей, немного! Такого добра у них лопатой не перекидать, еще и по доброй воле пришли и готовы на все. Только плати!
Продать их с Лари в Ханганат?
Глупее не придумаешь.
Туда первосортный товар нужен, или мастерицы какие, или юные девственницы. А не две потасканные жиз-' нью тетки.
Лиля не обольщалась, если ее отмыть, она красивая, и Лари можно сделать симпатичной, но в этом мире ее возраст уже считается зрелостью. Это уже не юность.
Как было у кого-то из классиков?
В салон вошла старуха тридцати шести лет!
Старуха!В тридцать шесть!
Так что ни к пиратам, ни в Ханганат... прирезать и ограбить? А будет ли смысл? Если выгода неясна, а отдача и замучить может?
Эту мысль Лиля и пыталась донести до Берты. И надеялась, что преуспела.
* & *
— Энто... сестру мою, значит... довезти берешься?
— Берутся ребята, — кивнула Берта.
— Тогда половину монет вперед. А вторую половину отдам, как от сестры весточку получу.
— Что за весточка?
— Она мне передаст, — насупился Шимон. — А ты уч- *ти — мы семья большая. Ежели что — во всем море воды не достанет ваш поселок потушить, когда он с восьми концов полыхнет!
— Ты мне не угрожай, и не таких видали!
— Таких не видали!
Шимон и Берта стояли друг напротив друга. Оба подбоченились, сверлили друг друга злыми взглядами, и весьма напоминали
Лиля еще раз подумала, что Альдонай все видит.
Вот не повез бы их Фарл, не захотели бы они отделаться от слишком болтливого крестьянина, так и не попали бы к углежогам. И сейчас отношение у Берты было бы совсем другое.
Атак...
Вот они, стоят девять крепких мужчин, дубинками поигрывают. В лесу такие мышцы накачали, что бодибилдеры \с досады под забором плакать будут. Это не красивости, это реальная сила. Это мощь, которую дает толькотяжелая ежедневная работа. А не шлифовка своих прелестей на тренажерах.
И стоят они сейчас, вписываясь за Лилиан.
Не тронь нашего!
Даже если реально им делать ничего и не придется. И они знают, что не придется. Но ведь стоят!
Лиля им добром помогла, они ей в ответ хорошее дело сделали — на том и мир держится. А не на трех китах и черепахе.
За Бертой тоже рыбаки стоят, подтянулись, на оживленный разговор, и тоже палку в руке удержат. Но сам факт...
Лиля здесь не одна.
За нее есть кому вступиться...
Эта мысль до Берты была донесена четко. И женщина поморщилась, потом пожала плечами...
— Ладно. Доставим мы девочек, доставим до Бермы, никуда они не денутся по дороге...
Шимон осклабился.
— Я и не сомневался.
— Ты уверена, что уехать надо?
— Уверена, — кивнула Лиля.
— Смотри. Если что не так...
— Я знаю, ты за меня отвечать не будешь. Ну, хоть деньги им не отдашь, и то дело, — кивнула Лиля.
Писать она не собралась — Шимон читал крайне плохо и только в редких случаях. А отослать ему платок, завязанный одним узлом — запросто.
Если двумя, значит, все плохо. Если платок не завязан — тоже.
А вот если одним узлом — можно отдавать Берте вторую половину денег и прощаться. Эх, плохо жить без телефона! Очень, очень плохо.И в средние века жить тоже не сахар, особенно если бродишь по чужим дорогам. Графине еще хорошо, она знатная дама, ее лишний раз не обидят. А обычной крестьянке, побродяжке?
Ее жизнь сейчас дешевле стоит, чем ее же тряпки. Как ни печально это осознавать.
— Я их и так могу не отдать, — ухмыльнулся Шимон. Лиля покачала головой.
— Отдашь. Я тебя уже знаю. Ты угольщик волей судьбы, но если бы ты продолжил служить своему господину...
— Не надо, — помрачнел Шимон. — Не надо.
Лиля покладисто кивнула. И посмотрела на небо.
То есть — на закопченный потолок трактира.
— Альдонай всемогущ и всевидящ. Поверь, он все знает и делает, как лучше...
• — Что-то я этого не заметил...
— Мы не всегда его замысел видим. Так нам и не положено...
— А за что мой господи пострадал? Ладно он, а его дочь?