Чужие сны

Матуш Татьяна

В семье Осориных фотоальбомы занимали целую полку довольно большого книжного шкафа. А в самых первых альбомах были даже не фотографии, дагерротипы.

– Смотри-ка, двадцать лет лагерей в альбоме лежит. А то и "вышка", - я предельно аккуратно, кончиком ногтя прикоснулась к отлично сохранившейся фотографии царского офицера при всех регалиях, - кто это?

– Дед, - спокойно ответила Лена. И выжидающе смолкла.

– Дед? Ты не ошиблась? Не прадед? Сколько же живут ясаки?

– Лучше спроси, почему они умирают.

– Ну, все мы смертны...

– Здесь, - бесстрастно уточнила сестра. И снова замолчала.

– Что ты хочешь сказать?

– Под

созвездием Феникса смерти нет. Если только несчастный случай. Или война.

– У вас есть войны?

– Да. И страшные. Они длятся тысячелетиями. Именно поэтому мы приходим сюда.

– Вы бежите от войны?
– я говорила "вы" потому что пока еще никак не могла осознать свое родство с этими могущественными, прекрасными и, как выяснилось, почти бессмертными существами. Да и не похожа я была на них совершенно. Я вышла в отца.

– Мы приходим, чтобы не исчезнуть, - Лена была смертельно серьезна, и, казалось, абсолютно искренна. Я ей верила, - под созвездием Феникса не рождаются дети. Это оборотная сторона бессмертия. И поэтому, когда нас остается совсем мало, часть приходит сюда.

– В прошлый раз вы были здесь четыре тысячи лет назад, - поняла я.

– Немного больше. Почти пять.

– Невероятно. А те, с кем вы воюете? Они тоже приходят сюда?

– Приходят, но не полностью. Не телом.

У сестры было уютно. Мы все-таки очень разные, сообразила я, Лена какая-то очень домашняя, и в огромной пятикомнатной квартире у них было тепло, обжито. Словно прятался где-то под пижонским диваном из светлой кожи или ЖК-телевизором маленький веселый, немного суетливый домовой. На стенах висели фотографии, каминную полку украшали фигурки забавных зверей, стояли живые цветы в горшках, а на кресле, свернувшись в один общий клубок, дремали три кошки. У меня дома всегда было чисто, но как-то холодно. Впрочем, мама не успела обжить новую квартиру. А мне всегда было не до того.

– Кто такой Звероящер?

– Сначала он был просто мальчиком. Потом просто молодым человеком. Обыкновенным сыном совершенно обыкновенных родителей. Любил историю. Решил стать археологом. Поступил в институт. Как-то вместе с группой студентов-практикантов Антон Бакшаров приехал на раскопки в район Сухуми. Две недели работал. Потом напился с местными и поспорил, что побывает ночью в месте, которое все считали проклятым. Ученые классифицировали его как древнее капище. Никаких серьезных исследований там никогда не велось. Но не потому, что никто не пытался. Просто, если какое-то место считается нехорошим, чаще всего под этим есть реальные основания. Людям, обычным людям, заходить туда вообще не стоило. Антон прихватил с собой такую же отчаянную голову, свою давнюю подружку, Леру Уфимцеву.

– Шатору?
– вздрогнула я.

– Тогда она еще была самой обычной девушкой. Никто точно не знает, что там произошло. Их искали несколько дней, подняли милицию с собаками, воинскую часть. Мы тоже искали, потому что именно тогда Эдгар впервые заподозрил, что именно случайно досталось неразумным детям. Но мы все опоздали. Когда пропавшие нашлись, они уже не были людьми.

Я, помимо воли, вздрогнула.

– Как? А кем же они были?

– Кронгами. Теми, кто принял на себя чужую судьбу, взял чужую жизненную задачу. На этом нехорошем месте была оборудована довольно примитивная ловушка на любопытных. Приманкой служили старые байки.

...Еще в тот, предыдущий приход, ясаки уничтожили целую семью тех, кто прошел за ними. В нашем языке "семья" означает "народ".

– Угу. Геноцит, значит, устроили. Дай я угадаю, они первые начали?

–

Они прошли за нами не для того, чтобы угостить вафлями, - довольно резко заметила Лена, - это была самозащита. Когда ты узнаешь больше, то согласишься: если война ведется до последнего, то единственный способ свести жертвы к минимуму, это стереть всех врагов под корень еще в первом сражении.

Ясакам это удалось. Наши враги исчезли из всех миров. Но перед этим им удалось собрать всю свою силу и свою память. И свою ненависть.

– И как раз этот суперприз достался бедному Тохе и его девушке, - сообразила я, - ни фига себе, сходили по пьяному делу на поле чудес!

– Да, Антону не позавидуешь, - кивнула Лена, - с одной стороны, он практически неуязвим и владеет огромной мощью. Пожалуй, сопоставимой с ядерной кнопкой. А с другой, тут уже не разберешь, собака вертит хвостом, или хвост собакой. Сила диктует свои условия. И если Антон не будет их выполнять, сила просто уйдет. А перед этим разрушит оболочку, которая перестала подчиняться. А заодно и все, что окажется рядом. Так что Тоха-Звероящер в некотором роде "невольник чести", пытаясь уничтожить нас, он спасает человечество.

– Ага, - кивнула я, - А если ему башку на спину отвернуть, куда денется сила?

– О, об этом он позаботился. За время, которое прошло с той экспедиции, Звероящер обеспечил себя преемниками. У него детей больше, чем у среднестатистической кошки. И все они - потенциальные кронги. Сила заботится о том, чтобы сосудов для нее хватило.

Именно в этот момент, ни раньше, ни позже, занавеска из натурального сушеного бамбука, закрывавшая арочный проем, с тихим стуком отодвинулась. В комнату вошла девочка и сразу, без лишних слов, забралась к маме на колени. Невероятно красивая девочка. Так похожая на невероятно красивого Влада.

– Познакомься, Алина. Это твоя тетя, - сказала Лена.

У девочки были зеленые, кошачьи глаза и недетская серьезность.

К вечеру неожиданно ударил мороз, дороги обледенели, "Шеви", так и не переобутый к зиме, воспринял дорогу к дому как личное оскорбление. Добралась я уже к девяти. Пока поставила машину на стоянку, пока дошла до дому, программа "Время" по-ходу, успела закончиться. Я поднималась по крутой лестнице, начисто забыв о том, что в доме есть лифт, и размышляла о том, что рассказала мне сестра.

...Где-то далеко, под иными небесами, существует мир, где для того, чтобы слышать другого человека за тысячи километров, не нужно тянуть провода, а чтобы взлететь, достаточно просто оттолкнуться ногой от земли. Там нет старости. Там светят совсем другие звезды. И оттуда пришли те, с кем у меня, по крайней мере, половина общей крови.

Они пришли сюда для того, чтобы могли появиться на свет новые ясаки, чтобы жила семья. А в этом языке "семья" означает "народ". Они выполнили свою задачу. И были готовы вернуться. Каждый день, прожитый в этом мире, был для них риском - здесь существовала смерть. Не в бою, а просто - от старости. Они могли умереть, как самые обычные люди, так и не увидев снова своих звезд. Но они не уходили. Потому что существовал Звероящер со своей бандой кронгов. Потому что другому поколению ясаков, возможно, еще через четыре тысячи лет придется сюда вернуться. Потому, что если они не решат эту проблему, их детей, такой дорогой ценой доставшихся, и нежно любимых, будут здесь встречать. Сила позаботиться о том, чтобы у нее всегда было достаточно сосудов. К тому времени мы все можем стать кронгами. Население целой планеты будет жить и развиваться лишь для того, чтобы уничтожить тех, кто придет сюда родить своих детей.