Чужие сны

Матуш Татьяна

На третьем этаже меры безопасности тоже были усилены. Правда это не так бросалось в глаза. Просто рядом с "синим щитом" несла вахту молоденькая глазастая девушка с черным "хвостиком", в очень строгом деловом костюме. Проходя мимо нее я почувствовала легкое вторжение даже не в голову, а в... у людей это, наверное, и называется аура. А как у ясаков? Надо будет спросить. "Клен", сообразила я. Президент ушел в глухую оборону и объявил осадное положение. В максимально защищенном помещении "Клена" было поспешно оборудовано убежище для семей сотрудников-ясаков, со всем необходимым на несколько дней. Влад опасался удара в самое уязвимое место. Опасался правильно, с тактической точки зрения. У меня было что ему сказать.

Вчерашний

вечер мы с Галочкой провели тихо, по семейному, играя в "дурачка", потому что для покера не хватало партнеров. По телевизору шел какой-то занудный сериал с политическими интригами, несчастной любовью и проблемами наркомании до кучи, а на улице впервые с начала зимы стоял самый настоящий декабрьский морозец. Мы вспоминали студенческие денечки, много смеялись, и мне было по-настоящему хорошо с Галкой. Наверное, было бы здорово на самом деле иметь такую соседку по квартире: веселую, неконфликтную, аккуратную, и, в перспективе, денежную. Но такими идеальными, наверное, бывают только мастерски наведенные иллюзии. За эти дни я в полной мере оценила виртуозную работу Леры Уфимцевой. Никакого давления на мозги. Ни малейшего. Так, по-ходу, даже Храш не мог. Обидно, блин! Только встретишь хорошего человека, а он оказывается "мальчиком с открытки". Или "девочкой", хрен редьки не слаще.

Над головой гуляли.

Заснула я быстро. Я всегда быстро засыпаю.

Выбора, чей сон смотреть, передо мной не стояло. Шатора посапывала в соседней комнате. Особую пикантность ситуации придавало то, что я была вовсе не уверена, что она спит. Звероящера я уже таким образом тормошила, при его силе второй раз он мог меня почуять. Оставался господин Чернов. Задачу облегчало то, что я его видела лично, хорошо запомнила и здорово не любила. Чувство, все равно с каким знаком, очень облегчает вхождение в контакт, думаю, это связано с тем, что память и эмоции связаны - теснее некуда, а сны - это память.

Собственно, нет большой разницы, чей сон смотреть, свой или чужой. Но в своем ориентироваться легче, его изменчивая реальность тебя не запутывает. Даже если происходит что-то из ряда вон выходящее, звери разговаривают или дома летают, ты, определенно, знаешь, что все именно так и должно быть. Чужой сон, как и чужая душа - потемки. А чтобы в потемках ловить черных кошек, нужен фонарик. Мой "фонарик", фетиш, техника безопасности или просто счастливая примета - посмотреться в зеркало. Почему-то именно с него, с зеркала у меня все и начинается.

В этот раз зеркало висело в общественном туалете. Вполне приличном, выложенным кремовой однотонной плиткой. Из овального стекла на меня глянула тощая тетка явно предпенсионного возраста, удручающе беззубая но с шевелюрой - куда там Джулии Робертс в "Красотке"! Кстати, тетка было рыжей. Я вышла, оказалась на лестнице. Чернову снился какой-то ресторан, не из фешенебешльных. Время действия - чуть за полдень. Хотя это совсем не важно. Вопреки реальности, посетителей - море. Официанты носятся птицами. Занавески задернуты, свет включен. Что ж, определенная логика в этом присутствовала. Главная проблема в чужом сне - определить, кто есть тот, кому он, собственно, снится. Хорошо, если "клиент" похож на себя, но так бывает не часто. В снах мы и сами то на себя, как правило, не похожи. И способ есть только один: "клиент" реален. Остальные - призраки, порожденные его памятью. Он немножко ярче. Чуть-чуть, но наметанный глаз определит без труда. Сначала я путалась, потом научилась.

Чернов оказался женщиной. Не слишком привлекательной, но это на мой взгляд. Может быть, ему как раз такие и нравятся. Или наоборот, не нравятся. Если он делал что-то неприятное, вполне мог напялить на себя ненавидимое тело, так сплошь и рядом случается. А потом подсознание скажет: я - не я, и лошадь не моя. Он не ел. В снах люди почему-то редко едят или пьют. Чернов пытался читать меню. Но, видимо, оно

было написано на незнакомом языке. Или вовсе не написано. Раздраженный Чернов начал хулиганить. Он медленно, явно испытывая удовольствие, оторвал от меню полоски и бросил на пол. Потом вторую. Третью. Официанты по этому поводу не беспокоились. Они вообще как-то быстро исчезли. Да и посетителей заметно поубавилось, хотя мимо меня никто не проходил. Похоже, в этом ресторане люди, поев, просто растворялись в воздухе. Чернов больше не нуждался в статистах. А значит, мог заметить меня. Здесь все как в реальности. Нужно было рисковать.

И я прошла вперед, пересекая зал по довольно-таки замысловатой траектории. У столика Чернова я замедлила ход.

Перед ним лежало не меню. Или все-таки перед "ней"? Я вытянула шею как большой и очень любопытный гусь.

И, разумеется, немедленно по этой самой шее получила.

Чернов вскинул голову. Мгновение смотрел на меня в диком недоумении, потом, видно, что-то сообразил.

– Ты от Бандита?

Я кивнула. Говорить во сне, тем более в чужом, мне всегда было очень трудно.

– Давай, - скомандовал Максим и протянул руку.

Делать нечего, пришлось "давать". Я протянула ему обычный файл. Знать бы еще, что в этом файле! Чернов словно услышал мою невысказанную просьбу. Он в нетерпении вытряхнул содержимое файла прямо на стол... Опаньки! Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Это была газета одиннадцатилетней давности. Сложенная таким образом, что в глаза бросалось интервью с президентом вновь основанного банка "Алекса". А чтобы вообще никаких сомнений не было, заметка была обведена жирным черным фломастером. Видимо, моя вытянутая шея все же не укладывалась в логичный и, по сути, очень упорядоченный сон Чернова. Он оторвался от чтения... и тут я сделала грубую ошибку - отпрянула. В реальной жизни я бы так глупо никогда не поступила. Но сон - это место, где не думают, а вспоминают. В основном. Ну и еще бегают. Я рванула как с низкого старта, столики исчезли, исчез и сам ресторан, исчез мой ведьмовский облик, зато появилось отчетливое сопротивление. Ткань сна, только что податливая, вдруг стала вязкой. Движения давались с трудом. Зеленый коридор, по которому я удирала, был прям, без всяких дверей и окон. За мной кто-то гнался. Или что-то. Останавливаться, и выяснять природу моего преследователя не было никакого желания. Я рвалась вперед, не бездумно, не к выходу. Рвалась к любой двери, все равно, открытой или запертой. Или хотя бы к тупику, но чтобы была гладкая стена, перпендикулярная этому клятому коридору.

Если бросаешься, очертя голову, в подобное приключение, всегда полезно иметь при себе секретное оружие.

Не знаю, чем пользовалась бабушка Лика. Мне всегда было вполне достаточно нарисовать губной помадой, или маркером, или пальцем на любой гладкой вертикальной поверхности эмблему бывшего союза, серп и молот. Бог знает, какой магией заряжена эта штука, но фокус всегда срабатывает. Этот раз тоже не стал исключением. Ткань сна рассыпалась мягкими хлопьями и выпустила меня на поверхность дремы, где я долго и с удовольствием отдыхала... или "отдыхивалась", перед тем как окончательно проснуться.

В спальне было темно. Я посмотрела на зеленый циферблат электронных часов - пять утра. У меня оставалось еще почти три часа, чтобы выспаться. Или подумать? А чего тут думать, тут нужно трясти. Олега Ковалева. Или лично господина президента.

– Влад, - выпалила я, едва переступив порог кабинета с "небом". На этот раз я, для разнообразия, обошлась без доклада, - ты наверняка помнишь, тогда, одиннадцать лет назад кто из вас напал первым? Дай угадаю, это был он. Звероящер.

– Верно, - кивнул президент. Он ничуть не удивился, и мое вторжение с утра пораньше его не возмутило. Только спустя несколько секунд я поняла, что у Влада был как раз разгар рабочего дня. Второго. Он не ложился.