Чужое Дело. Пролог
Шрифт:
Скорость нападений Палачей была ошеломляющей. Но не только скорость, а их поведение, не прописанное ни в одних отчетах. Из запертых железных истуканов, они словно превратились в необычайно гибких и грациозных приматов. Они, словно озверевшие обезьяны, с неистовой яростью вцепились в механизмы мехов, отрывая куски брони и с остервенением били в незащищённые стыки шаговых опор и манипуляторов.
Защитным полем в столь ближнем бою Скальпы не могли воспользоваться, оно просто было бесполезно в созданной ситуации. Андроиды уже были за пределами критических точек, вплотную вцепившись и уничтожая шагоходы. Оставалось
Но больше всего поражала координация и взаимосвязка работы Палачей. Если их не контролировала ПЦМ, тогда кто? Этот закономерный вопрос мгновенно застрял в бесчисленном количестве умов, кто наблюдал за этим действием.
Барбара, сосредоточив взгляд на поле боя, заметила нечто еще более шокирующее. Амниум посадил на свои плечи Протуберанца. Оранжевый андроид стал методично и безжалостно уничтожать один за другим Скальпов, выпуская очереди из своей фотонной экспериментальной винтовки. Каждое попадание было точным и мощным, пробивая броню как картон, оставляя за собой пустые, дымящиеся корпуса.
Картина получилась ужасающей. Скальпы, только что считавшиеся фаворитами, теперь превращались в аутсайдеров. Барбара чувствовала, как её грудь сжимает напряжение, но в то же время в её голове было смутное ощущение, что это — логичный исход. Эта борьба, как и многое другое в этом мире, была обречена. Они пытались сопротивляться, но с каждым выстрелом становились всё более уязвимыми. В какой-то момент им даже удалось уничтожить всех Палачей, но слишком высокие потери и неожиданные тактические ошибки ставили их на грань катастрофы. Порядка четырнадцати мехов Империи было безвозвратно уничтожено, а противник, казалось, был только сильнее.
Особенный хаос в разгар боя в ряды Скальпов вносили Амниумы. Два меха с плазменными резаками не оставляли врагам ни малейшего шанса. Их маневры были точны и смертоносны: плазменные резаки ополовинили и четвертовали каждого, кто пытался сопротивляться. Барбара даже слышала, как из динамиков Амниума доносится ритмичный звук их работы, будто отбойный молоток, разбивающий металл. И в этот момент её взгляд снова пересекся с Протуберанцем. Он действовал так уверенно, что, казалось, сам знал исход этого сражения, как будто каждый выстрел был частью долгосрочной игры.
А Протуберанец, ловко разместившийся на плечах Бурого, не оставлял врагам шансов: его винтовка снова и снова посылала в цель смертоносные лучи, добиваясь тех, кто был еще в состоянии двигаться, но уже не мог сопротивляться. Этой жестокой гармонии не было конца.
Скоро Скальпы превратились в разбросанную массу металла, двое из которых пытались отступить, но не имеющую пути для эвакуации. Барбара почувствовала, как на её сердце налегло гнётом. Всё, что она знала о боях и стратегии, не имело смысла против такой молниеносной и безжалостной атаки. Но одновременно в её голове росло нечто другое — не удивление, а скорее признание того, что происходит. Всё это было неизбежно. Как и сама борьба.
Последних двух Скальпов уже расстрелял Протуберанец на расстоянии.
И финалом этой сцены стал глайер ДЛУ, который завис над полем боя на минимальной высоте. Машина не могла совершить посадку на заваленную площадку из кусков металла и остовов автомобилей. Барбара пристально следила за её движениями, и в тот момент, когда её взгляд зафиксировал бортовой номер, она узнала этот глайер. Это был тот самый борт, на котором они сюда прибыли с Астрид Лундберг.
В сердце девушки мелькнула странная дрожь. Она едва успела осознать это, как взгляд её снова упал на салон. Внутри, на сидении, она узнала того самого АА-15, который был в клинике с Максом.
Кабина Амниума раскрылась. Из неё показался Макс — он был в беспамятном состоянии. Его тело выглядело таким хрупким и беспомощным, будто всё, что оставалось от этого человека, — лишь тень. Протуберанец, словно акробат, с лёгкостью согнувшись, подхватил Макса подмышкой и ловко забросил его в кабину глайера. Затем сам подпрыгнул, пронзая воздух, и оказался внутри. Барбара почувствовала, как её сердце начало биться быстрее, и вдруг осознала, что не может стоять в стороне.
Что-то внутри неё сломалось, и Касанда, не осознавая, что творит, выбежала из укрытия. В её глазах горел огонь — она не могла больше просто наблюдать. Мгновенно активировав костюм на полную мощность, она рванула вперёд. Короткая дистанция между ней и глайером казалась ей нескончаемой, но она летела, словно в замедленном времени. Усиливая скорость, она использовала тело застывшего меха как трамплин, делая стремительный прыжок. В следующий момент её руки схватили за край кабины, и она влетела внутрь, едва не потеряв равновесие. Глайер взмыл в небо, и она, стиснув зубы, почувствовала облегчение и страшное напряжение одновременно.
Скорость, адреналин, и одно чувство — они были в безопасности. Или почти в безопасности. Барбара не знала, что ждёт её дальше ...
Конец седьмой главы.
Продолжение следует ...
Глава 8
Чужое Дело.
Глава 8. Ты кто такая?
Я открыл глаза. Мир вокруг оказался темным и расплывчатым, как в тумане, и только спустя несколько секунд реальность начала обретать формы. Возвращение было… не таким уж простым делом. Выйти из четырёхполярного нейронного соединения оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал. Беда заключалась в том, что войти в четвертую полярность не получится, пока на изнанку не вывернешься. А вернуться назад было ой как непросто.
Это был мой первый раз, и, как я провернул такой финт ушами — не спрашивайте. Сам не знаю. Слушал просто рекомендации Геры, а когда спохватился, было уже поздно. Честно признаться, думал, что помер. И это только после проникновения разума в третью полярность нейронного измерения. Попасть в четвёртую, куда меня гнал Гера, было сродни — преодолеть непреодолимое. Откровенно сказать, я думал, что на это вечность ушла. Ощущение было такое, что руками и зубами разрывал плеву четвертой полярности, чтобы очутится внутри неё. Сто потов сошло. Всё равно, что соломинкой пытаться разбить кирпичную стену.