Чужое добро

Стадник Оксана Олеговна

Филара, Шун и Гудрон с затаенным восторгом смотрели на Ральдерика. Дунгаф лишь еле слышно хмыкнул, прикидывая, что последует за этим. Солдаты за решеткой молчали и пожирали герцога глазами, все сильнее и сильнее наливавшимися кровью. Изо рта заводилы донесся сдавленный рык, свидетельствовавший о крайней степени бешенства и желании кого-нибудь попинать.

— Да это ж дружок того котика! — хохотнул кто-то позади него, разом разряжая обстановку. — Наверняка такой же ущербный!

— Сейчас станет еще ущербнее, —

нехорошо улыбнулся третий, вынимая меч. — Эй ты! Слышал, да? Щас станешь еще ущербнее, — и принялся громко лупасить железкой о стальную решетку с одному ему ведомой целью.

Возможно, он считал, что это является эффектной психологической атакой, позволяющей показать свое преимущество над противником. Чувствительный слух Шуна был категорически против подобных звуков, и юноша вновь попытался добраться до обидчиков. Однако Ральдерик опять успел его остановить.

— Не надо, — покачал он головой. — У них мечи, их много. Ты не справишься.

— Ты что, предлагаешь молча сидеть и слушать?! — прошипел кот, сердито глядя в глаза друга. — В прошлый раз их тоже было больше, и у них были мечи! Однако им это не помогло.

— Не забывай, — сказал со своего места гном. — Что тогда ты мог свободно бегать, а сейчас полностью лишен такой возможности.

— Лучше всего спокойно сидеть и морально их давить, раз уж мы не можем с ними нормально сражаться, — подхватил герцог. — Порой слово ранит сильнее клинка. Главное — знать, куда бить…

— Принесите ключ, — тем временем крикнул один из стражей, плотоядно глядя на сжавшуюся в комок девушку и поглаживая меч.

Кто-то побежал будить тюремщика.

— Ну вот, началось… — вздохнул гном, поднимаясь на ноги.

— Филара, иди в тот угол, — принялся раздавать указания Ральдерик. — Дунгаф, закрываешь ее собой. Мы втроем попробуем что-нибудь придумать…

— Да! — встал Шун, на ходу разминая кулаки. — Раз плюнуть.

Гудрон не стал ничего говорить, легонько подталкивая спутницу к относительно безопасному углу.

— Сиди здесь и ничего не бойся, — попытался подбодрить он ее, отходя на свое место.

— А я и не боюсь, — буркнула Филара, закутываясь в кафтан Шуна и с неприязнью глядя на возившуюся с замком толпу за решеткой.

— Так, что здесь происходит? — раздался вдруг холодный голос.

Солдаты вздрогнули и от неожиданности даже уронили ключ.

— Я, кажется, спросил. Что здесь происходит?

Старый знакомый главный стражник с зажатой в зубах папироской появился откуда-то из коридора.

— Ни-ничего, капитан, — заикаясь произнес побледневший мужчина, руководивший открытием замка. — Мы просто шли к Старине Шталю выпить по поводу праздника! У нас отгул…

— А зачем вам для этого ключ от камеры? — прищурился и выпустил струю дыма блюститель порядка. — Решили пригласить заключенных

составить вам компанию?

— Н-никак нет, капитан! — крикнул солдат, вставая по стойке «смирно».

— Ну, тогда валите отсюда! — спокойно посоветовало им руководство.

— Так точно! — облегченно выдохнули стражи, поворачиваясь в сторону, куда шли изначально.

— Ключ можете мне отдать, — капитан требовательно протянул руку.

Когда в конце коридора затихли шаги, он повернулся к напрягшимся заключенным и окинул их устало-равнодушным взглядом.

— Вы себя тихо вести можете? — спросил стражник наконец, туша папиросу о каменную стену. — В этой тюрьме сидит куча народу, а проблемы возникают только с вами. Кто вы вообще такие?

— Вы нас арестовали и даже этого не знаете? — надменно вскинул бровь дворянин. — Хорошо. Я назовусь. Ральдерик Яэвор лам Гендевский, герцог Заренги.

— А я — Святой Пантелей, — фыркнул капитан. — Можете не представляться. А ты, парень, — он ткнул пальцем в сторону Гудрона, — собирайся. Пойдешь со мной.

— Никуда он не пойдет! — тут же встрял Шун со всей решительностью.

— Может быть, мне позвать тех отморозков обратно, а самому пойти покурить? — осведомился блюститель порядка, склонив голову набок.

— Не надо, — спокойно отозвался кузнец, направляясь к решетке.

— Только попробуй не вернуться! — сказал рыжий, провожая товарища взглядом. — Эй, только посмейте с ним что-нибудь сделать! Слышали?! — крикнул он капитану после того, как за ирольцем захлопнулась дверь, и щелкнул замок.

— Слышал, слышал… — отозвался тот, связывая Гудрону руки за спиной. — Не глухой.

Заключенный и охранник шли по коридору, чуть более часа назад пройденному ими в обратном направлении. Миновали длинные ряды точно таких же камер. Некоторые узники окликали капитана и сыпали в его адрес угрозами и оскорблениями. По тому, как стражник их игнорировал, кузнец пришел к выводу, что это часть его ежедневной работы, на которую он уже давно перестал обращать внимание. Потом они прошли сквозь несколько крепких, окованных железом дверей и лестницу, ведшую наверх. Блюститель порядка вдруг остановился и, приблизив свое потное жирное лицо вплотную к юноше, прошипел сквозь зубы:

— Если захочешь что-нибудь выкинуть, помни, что твои друзья у нас и расплачиваться за твои ошибки придется им.

— Я помню, — заверил его кузнец, невольно отстраняясь назад.

— Вот и умный мальчик, — с этими словами стражник распахнул последнюю дверь, и они оказались во дворе на свежем воздухе.

Под любопытствовавшими взглядами отдыхавших и залечивавших тут же свои раны солдат двое пересекли двор и вошли в здание, судя по виду, являвшееся местным аналогом замка.