Чужое добро

Стадник Оксана Олеговна

— Если все дело в твоих друзьях, то они тоже могут остаться и служить вместе с тобой…

— Я сильно сомневаюсь, что ваша идея привела б их в восторг, — отозвался кузнец, представляя, что бы на это ответил Ральдерик и сколько времени ушло б у лорда Винсента на то, чтоб восстановить свой замок после беседы с ним.

— Глупцы, — бросила Тальра, окончательно теряя терпение. — Я пытаюсь вам помочь от всей души!

— Спасибо, но мы как-нибудь обойдемся. Я могу идти, Ваше Высочество?

— Конечно, ты свободен! Тебя проводят, — девушка потянулась за колокольчиком, чтобы

позвать слуг.

— Спасибо, не надо. Я смогу сам найти дорогу, — Гудрон еще ниже поклонился и пошел к двери.

— Кто знает, возможно, мы с тобой еще встретимся, — произнесла за его спиной принцесса, садясь на стул.

— Я буду этого всячески избегать, Ваше Высочество, — не поворачиваясь, ответил юноша и вышел.

Когда за парнем закрылась дверь, он услышал, как за его спиной со звоном и грохотом разбилась об пол в гневе сброшенная со стола ваза с фруктами.

Немного пройдя по коридору, кузнец увидел знакомую задерганную фигуру лорд-мэра, переминавшегося с ноги на ногу возле статуи какой-то обнаженной музы.

— В-вы уже уходите? — испуганно спросил он, завидев Гудрона.

— Да, — ответил тот, глядя на правителя с искренней жалостью.

— А вы н-не могли бы с-со мной поговорить? — робко поинтересовался мужчина, теребя влажными руками край камзола.

Иролец пожал плечами, тем самым давая понять, что возражений у него нет.

— Вы, наверное, н-ненавидите м-меня, да? — еле слышно произнес лорд Винсент с самым виноватым видом. — Я з-знаю, она ведь была в-вашей невест-той… Мне право очень жаль…

— Скажу вам честно, — вздохнув, ответил кузнец. — Я шел сюда с намерением вернуть Тальру и наказать того, кто ее похитил, — при этих словах его собеседник сжался еще больше. — Однако сейчас вы себе даже представить не можете, насколько я вам благодарен!

Правитель города удивленно заморгал под толстыми стеклами.

— Вы, п-правда, не сердитесь?! — не поверил он своим ушам.

— Правда. Чистая правда.

— Ой, з-знаете, я так рад! — оживился лорд Винсент, опять взмахивая руками. — Я узнал о вашем существовании б-буквально час н-назад, но все равно т-так не хотел, чтобы в-вы обижались!

— И именно поэтому приказали меня арестовать? — уточнил Гудрон.

Представитель рода Фанизидов снова поник и всхлипнул.

— Я не хотел, — совсем виновато прошептал он.

— Думаю, все было так, — выдвинул свою теорию юноша. — Вы ехали в карете, как вдруг ваша жена заметила меня в окно. Не увидеть меня было достаточно сложно, потому что я сидел на лошади посреди пешей толпы. Она сказала вам, что желает со мной поговорить, и велела вам послать стражу доставить меня к ней. Так?

— Почти, — признался лорд.

— А ведь Тальра всегда мечтала повелевать, — стал размышлять вслух иролец. — Дома у нее такой возможности не было, поэтому теперь она отрывается на всю катушку. Могла б подойти ко мне сама или послать за нами кого-нибудь, кто все бы объяснил и вежливо доставил во дворец. Однако это совершенно не то. Великие Королевы, в ее понимании, никогда б так не поступили. Великие Королевы восседают на высоких тронах, а к их подножью бросают весь

мир и все то, что они желают. Она всегда мечтала быть такой. И как я раньше этого не замечал? Столько картинности в этом действии — приказать страже доставить нужного ей человека, показать, что она всемогуща, что никто не вправе перечить ее желаниям. Велеть привести и кинуть связанным к ее ногам. Скажите, это ведь она захотела облепить экипаж золотыми украшениями и все завесить шелком?

Лорд Винсент, изрядно напуганный и расстроенный рассуждениями гостя, робко кивнул.

— Раньше карета была просто к-коричневая. Мы ей почти не пользовались, — добавил он.

— И я почти уверен, что до ее появления вы никогда не ездили через главную площадь и не заставляли людей приветственно вам махать и кидать в воздух шляпы… А еще наверняка вы прежде не носили этого костюма. Он вас явно тяготит. Но она сказала, что правитель обязан выглядеть внушительно и производить впечатление на людей. Я прав?

— Да. Вы знаете, я ее так люблю, — тихо признался Гудрону собеседник, доверительно глядя в глаза.

Кузнец обреченно вздохнул, понимая, что имеет дело с гиблым случаем влюбленного кретинизма.

— Тогда желаю вам счастья, — сказал он и пошел дальше.

Но, пройдя пару шагов, остановился и вновь повернулся к лорду Винсенту.

— Скажите, а как вы ее похитили?

— В-вам интересно?! — просиял тот.

— Очень.

— А идемте я в-вам покажу! — с этими словами правитель Лапады побежал по коридору.

Заинтригованный иролец пошел следом. Спустя несколько минут скитаний по дворцу и спусков по лестницам они оказались в каком-то подвале. В нем явно проводили много времени, занимаясь не совсем понятными юноше вещами. Стоял огромный дубовый стол, заваленный чертежами, инструментами и мелкими металлическими детальками. В другом углу помещения располагались горн и наковальня, а также бочка с водой. Весь пол засыпали опилки и металлическая стружка. Еще присутствовали колбы, сразу вызывавшие воспоминания о домике мага, какие-то совершенно непонятные приспособления, которые кузнец не видел никогда в жизни и даже не представлял, что с ними можно делать.

Подвал был очень большой. И светлый. Гудрон не знал, откуда шло освещение, потому что окон здесь не было, как и факелов. Заметив это, лорд Винсент ткнул пальцем в какую-то штуку, висевшую на стене.

— Это изобрели волшебники специально для меня несколько лет назад. Эта вещь способна светить благодаря магии. Не представляю, как она работает. Одну из них я как-то пытался разобрать, чтобы понять ее устройство, однако ничем хорошим это не закончилось…

С удивлением юноша заметил, что в этом подвале правитель Лапады перестал дергаться и заикаться. Перед ним стоял отнюдь не забитый и нервный человек. Его плечи расправились, голова поднялась, глаза засияли. Пока кузнец с любопытством разглядывал помещение, преображенный лорд ему оживленно втолковывал, как сложно найти приличные материалы и воплотить очередной проект в жизнь. Не переставая говорить, Винсент Фанизид пошел куда-то вглубь подвала, где взгляду Гудрона предстало нечто огромное, закрытое брезентом.