Чужое лицо
Шрифт:
– Вы знаете мою дочь?
– спросила по-испански миссис Мендес.
Человек, представившийся Джефом Уокером, стал объяснять, что знаком с Хуаной по службе в Форт-Сэм-Хьюстоне.
Данкен ждал, прижав к уху телефонную трубку.
Человек по имени Джеф Уокер рассказывал о собаке Хуаны Мендес. Кто бы он там ни был, этот Уокер, Хуану он наверняка знает.
Телефон не отвечал.
Между тем Джеф Уокер завел речь о жареных цыплятах.
"А ты не боишься переборщить, приятель", - подумал Данкен.
Внезапно гудки в трубке оборвались, и приятный мужской голос произнес:
–
– Говорит Брэдли. По-моему, нас можно поздравить.
5
– Почему Хуана не пригласила меня домой?
– Бьюкенен повторил вопрос матери Хуаны.
– Знаете, я сам себя об этом спрашивал. Мне кажется, она боялась, что вы не одобрите нашего знакомства.
Бьюкенен понимал, что сильно рискует, но следовало попытаться рассеять у нее подозрения. Что-то здесь неладно, но он не знал, чем объясняется ее тревога. Необходимо вызвать у женщины защитную реакцию, тогда она может проговориться о том, что ее заботит.
– Мы не одобрим?
– черные глаза мексиканки вспыхнули негодованием. Потому что вы белый? Глупости. Половина сотрудников в фирме моего мужа белые. Многие школьные друзья Хуаны тоже были белые. Хуана знает, что у нас нет предрассудков.
– Простите. Я имел в виду совсем другое. У меня и в мыслях не было вас оскорбить. Хуана говорила мне, и не один раз, что вы не будете против, если она станет встречаться с немексиканцем.
– Тогда почему вы сказали, что мы не одобрили бы вашего знакомства?
– Ее глаза снова вспыхнули.
– Потому что я не католик.
– А-а, - произнесла женщина упавшим голосом.
– Хуана говорила... вы не раз подчеркивали, что, если у нее... возникнут серьезные отношения с мужчиной... он обязательно должен быть католиком... потому что вы хотите, чтобы ваши внуки воспитывались в истинной вере.
– Да. Вы правы. Я часто ей об этом говорила. Вижу, вы действительно хорошо знаете мою дочь.
Из глубины коридора послышался хриплый мужской голос:
– Анита, куда ты запропастилась? С кем можно так долго разговаривать?
Мать Хуаны обернулась и бросила взгляд в сторону гостиной.
– Подождите минутку, - сказала она и прикрыла дверь.
Опасаясь, что его разоблачили, Бьюкенен прислушался к доносившемуся изнутри приглушенному разговору.
Женщина скоро вернулась.
– Проходите, пожалуйста.
Ее голос прозвучал не слишком приветливо, да и выражение лица, с которым она пригласила его войти, не выдавало особой радости. Они прошли в гостиную.
Комната соединялась с кухней. Не успел Бьюкенен сделать и нескольких шагов, как вдохнул острые запахи масла, специй, жареного лука и перца. Гостиная показалась ему тесноватой - в ней было слишком много мебели, в основном обитые войлоком стулья и деревянные столы. На стене висело распятие. Перед ним в кресле сидел пожилой широкоплечий человек с черными как смоль волосами. На круглом загорелом лице выделялись темные глаза, еще более темные, чем у матери Хуаны. На нем были грубые рабочие ботинки и майка с надписью "Мендес мекэникс". Бьюкенен вспомнил, как Хуана рассказывала, что у ее отца шесть станций техобслуживания. Мендес курил сигару и держал в руке начатую бутылку с пивом.
– Кто вы такой?
– Бьюкенен с трудом
– Я уже сказал вашей жене, что меня зовут...
– Знаю. Джеф Уокер. Кто вы такой?
– Простите, не понял, - нахмурился Бьюкенен.
Мать Хуаны стояла в дверях, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Я друг вашей дочери.
– Сказать можно что угодно.
– Похоже, Мендес нервничал.
– Когда у нее день рождения?
– Да с какой стати?..
– Просто ответьте на вопрос. Если вы такой хороший друг, как утверждаете, что вам стоит назвать ее день рождения?
– Ну так как?
– Насколько я помню, Хуана родилась в мае. Десятого. Бьюкенен запомнил эту дату потому, что шесть лет назад в мае началась их совместная работа. Они тогда славно провели время, отмечая день рождения Хуаны, словно и в самом деле были мужем и женой.
– Это может узнать любой, кто пороется в ее личном деле. Скажите, на что у Хуаны аллергия?
– Простите, сеньор Мендес, но мы не виделись несколько лет. Разве все упомнишь...
– Я так и думал.
– По-моему, она не переносила кориандр. Меня всегда это удивляло: кориандр так часто используется в мексиканской кухне.
– Родинки?
– Это допрос?
– Отвечайте!
– У нее шрам на бедре. Сказала, что в детстве пыталась перелезть через забор из колючей проволоки. Еще вопросы есть? Вам интересно, при каких обстоятельствах я увидел шрам? Похоже, я допустил ошибку. Мне не следовало сюда приходить. Лучше бы поехал к друзьям Хуаны. Может, они подскажут, где ее найти.
Бьюкенен повернулся к двери.
– Педро, - резко сказала женщина.
– Подождите, - окликнул его Мендес.
– Если вы в самом деле друг моей дочери, пожалуйста, не уходите. Бьюкенен молча кивнул.
– Я начал задавать эти вопросы, потому что...
– Педро замолчал, пытаясь справиться с охватившими его чувствами.
– Вы четвертый друг Хуаны, который приходит к нам за последние две недели и спрашивает, где ее найти.
– Четвертый?
– Бьюкенен ничем не выдал своего удивления.
– Она попала в беду?
– В голосе Аниты Мендес чувствовалось напряжение.
– Все они, как и вы, были белые, - снова заговорил Педро.
– Мужчины. Каждый утверждал, что не видел ее несколько лет. Однако в отличие от вас никто из них не сумел ответить на мои вопросы. Один сказал, что служил вместе с Хуаной в Форт-Брэгге. Но наша дочь не имела отношения к Форт-Брэггу.
Бьюкенен знал: Мендес ошибается. Хотя Хуана числилась в Форт-Сэм-Хьюстоне, настоящим местом ее службы была база в Форт-Брэгге. Однако родителям об этом неизвестно. Естественно, они решили, что незнакомец, назвавшийся другом Хуаны, лжет, утверждая, что знаком с ней по Форт-Брэггу. Но человек говорил полуправду. Он хорошо знал прошлое Хуаны, однако ошибся, предположив, что родителям известно, чем занимается их дочь.
– Еще один так называемый "друг" сказал, что учился с Хуаной в колледже. Я спросил: в каком? Он не знал, что ответить. Этот субъект понятия не имел, что она перевелась из Озерного университета Пречистой Девы в университет Святой Марии. Все ее друзья знают об этом.