Чужое небо Энферна
Шрифт:
— Ты думал, что в полиции служат одни лишь дендроиды?
Кентавр подлетел и замер, сложив руки на широкой человеческой груди. Через плечо у него на длинном тонком ремне болтался огромный крупнокалиберный бластер. Одет кентавр был в просторную черную рубаху, переходящую на спине в попону, непринужденно прикрывающую могучий конский круп.
— Сержант Лар, — отрекомендовался кентавр низким мощным голосом, от которого у Боа по спине побежали мурашки. — За время моего дежурства никаких особенных происшествий не было. Только…
— Что
— Мальчишка, сэр!
— Ты кого конкретно имеешь в виду? — свирепо рыкнул О'Хара.
— Мальчишка венерианин, сэр, — уточнил сержант Лар. — Шнырял поблизости. Но когда я попытался его задержать — скрылся.
— Как это: скрылся?
— Я и сам не пойму, — обезоруживающе улыбнулся кентавр.
«Голова человеческая, а зубы лошадиные», — не без зависти подумал Боа, смутно припоминая последний визит к дантисту.
— Вроде шнырял, а только я подобрался поближе — пропал, как сквозь землю провалился.
— Шнырял, сквозь землю, — сварливо проворчал О'Хара. — Полет ассоциаций! Писатели-романисты!!!
— Такое ощущение, что когда-то давно кто-то из писателей наступил тебе на любимую мозоль, раза три подряд, — скромно потупив глазки, негромко и застенчиво произнес Боа Этуаль и ковырнул землю носком правого ботинка.
Кентавр по лошадиному фыркнул, а О'Хара заинтересованно покосился на вновь стремительно онемевшего бескорыстного защитника реноме человека-пишущего.
— Лично у меня, слово написанное, — преодолевая магию гипнотического взгляда О'Хары, ядовито заметил в конец осмелевший Боа, — вызывает уважение.
— У меня тоже, — саркастически ухмыльнулся О'Хара, — но в протоколе или рапорте, а не в пустопорожнем словоблудии!
— Это ты литературу называешь словоблудием?!
— Это ты то, что пишешь, называешь литературой?!!
— Ну, знаешь!!!
— Я всегда знаю, что говорю, а если не знаю, то сижу молча и думаю.
— То-то, я последнее время не замечал, чтобы ты долго молчал…
— Я могу быть свободным, сэр? — скромно напомнил о своем существовании кентавр.
О'Хара свирепо зыркнул сначала на кентавра, потом на Боа, потом снова на кентавра и раздраженно буркнул:
— Нет. Сейчас ты проводишь нас на плоскогорье Утраченных Иллюзий, к пещере, а потом поглядим, кто, и на что способен!
«Господи!» — подумал Боа. — «Он решил от меня избавиться! И на этот раз, кажется, таки окончательно и бесповоротно!!!»
7
— Располагайтесь. Будьте как дома. Это один из лучших номеров в отеле, — Ор-Кар-Рау многозначительно щелкнул в воздухе своими гибкими пальцами, и вновь Шилу показалось, что на одном из них блеснуло странное кольцо. И вновь, как только Шил попытался присмотреться более внимательно, никакого кольца
Шил благосклонно покивал головой и продемонстрировал свою коронную улыбку:
— Нет вопросов! Даже мой папа не стал бы возражать против столь блестящего плана, а мой папа искушен по части комфорта, в частности не дурак насчет отдохнуть, поесть, попить и попеть, да и вообще… не дурак!
— Я рад за вашего папу и особенно за вас, — тепло улыбнулся Ор-Кар-Рау, но глаза его остались не то что холодными, а какими-то совершенно отстраненными и чужими.
Продолжая плотоядно улыбаться в ответ, Шил притворил дверь за странным адвокатом, с достоинством откланявшимся. Случайно поймав взглядом собственное отражение в зеркале, Шил довольно фыркнул:
— Если судить только по физиономии, то она явно принадлежит почти круглому идиоту. Но мы-то, с нашим дорогим и искренне почитаемым папой, знаем: не все круглое — тыква! У некоторых это голова… такая… От раздумий! Что отнюдь не умаляет ее функциональных достоинств. Каждый думает чем может. НО! Как умеет!!! В конце-концов у некоторых в запасе есть еще спинной мозг, причем уникальной длины…
Продолжая деловито бубнить, Шил прошел в ванную комнату и пустил в бассейн воду, но сток не перекрыл.
— Конечно, помыться не мешало бы — тюрьма, она тюрьма и есть. Хорошо хоть я не могу причислить себя к обладателям непомерно гипертрофированных волосяных плантаций — прибежища всевозможных любителей поживиться за чужой счет, или, как сказал бы мой папа, всяких паразитов, прочих и разных.
Шил подставил под струю хвост — вода была теплая, и это было приятно.
— Но беззастенчиво предаваться неге мы будем несколько позже, а сейчас, как сказал бы по этому поводу наш папа: «для того, чтобы было что сказать — надо знать, о чем говорят другие!» Хотя это не всегда этично, но опять-таки, если верить моему папе, дешево, и главное очень практично!
Шил вышел на балкон и попробовал определить, где должны находиться окна двести семнадцатого номера.
— В век расцвета электроники и электронщиков, кибернетики и кибернетиков… Лишь бы рамы были не двойные, а то это создаст дополнительное беспокойство… Ага! Не двойные, — Шил внимательно изучил окно собственного номера, прикинул на глаз расстояние до двести семнадцатого и достал из кармана крохотное приспособление. Приспособление негромко зажужжало и, тяжело вспорхнув с ладони, по большой дуге полетело к заветному окну двести семнадцатого.