Чужое счастье
Шрифт:
Сидя на кровати в своей ночной сорочке — не в сексуальном неглиже, которое Моника подарила ей на прошлое Рождество и которое Анна спрятала в комод в ожидании медового месяца, которого у нее, вероятно, никогда не будет, а в старой хлопковой ночной рубашке, абсолютно обветшалой — от большого количества стирок рисунок в ромашку практически исчез, — Анна ждала, когда Марк выйдет из душа.
Ее волосы были сколоты заколкой в виде бабочки, выбившиеся пряди свисали ей на шею, а лицо шелушилось после макияжа, который ей сделали
На что ушли все те годы? Анне казалось, что ее жизнь должна была только начаться в тот далекий день, когда она отправилась на похороны отца. Она перебралась из своей детской в просторную комнату для прислуги, находившуюся возле комнаты матери. Теперь не было неуклюжего набора «Гранд Рэпидс» и отслаивающихся обоев с цветочным рисунком. В их доме были чистые белые стены и простая кровать, накрытая старым стеганым одеялом, найденным на чердаке. Все, что напоминало Анне о прошлом, — это семейные фотографии и сделанный пером рисунок старого здания школы, который нарисовала ее бабушка.
Анна смотрела на чистый холст свежевыкрашенных стен и гадала, какой будет оставшаяся часть ее жизни. Будет ли ее новая работа приносить ей удовлетворение, в то время как ее предыдущая иногда вызывала приступы удушья? Ждут ли Анну в будущем замужество и материнство?
Наконец появился Марк, с полотенцем, обмотанным вокруг бедер. Его влажные волосы торчали дыбом. Он выглядел так неотразимо, что у Анны появилось желание отложить все разговоры о будущем на потом. Но завтра Марк возвращается домой, и Анна не могла позволить ему снова уйти, не выяснив до конца, кто они друг другу.
Марк заметил, что она смотрит на него, и улыбнулся, мокрые следы его ног блестели на недавно отполированном полу. Неправильно истолковав озабоченный вид Анны, он сказал:
— Не переживай, ты была великолепна. Ты убедишься в этом, когда передача выйдет в эфир.
Интервью было последним, о чем Анна сейчас думала, но в ответ она произнесла:
— Я лишь надеюсь, что не наговорила ерунды. Я не могу вспомнить и половину из того, что рассказала.
— Все, что ты сказала, было уместно.
Анна прижала колени к груди и обхватила их руками.
— Думаю, в конечном счете это не имеет значения. Пускай думают что хотят.
— Пускай думают, что это отчаяние заставило Монику пить и в конечном счете покончить с собой. Эту историю людям легче всего принять: фильм длиною в жизнь, доигранный до конца.
— И через неделю никому до этого уже не будет никакого дела.
Марк сел рядом с Анной, нежно ее обняв.
— Важно то, что будет с тобой.
— Со мной все будет в порядке, — сказала Анна и улыбнулась. — Думаю,
— На это нужно время. — Марк прижал ее к себе так крепко, что ее голова оказалась зажата под его подбородком. От него пахло зубной пастой и его собственным запахом, который он увезет с собой.
— Не могу не думать о том, что было бы, если бы я поступила иначе…
— Ты не могла этого предвидеть.
— Почему Моника так сильно меня ненавидела? Ведь я ее родная сестра!
— Дело было не в тебе. — Голова Анны покоилась у Марка на груди, и его голос действовал на нее успокаивающе. — Ты держала зеркало, и все, а ей не нравилось то, что она там видела.
— Она не всегда была такой. — Анна вспомнила, как однажды ночью они лежали в постели и шептали друг другу секреты. Моника тогда заступалась за Анну перед детьми в школе, которые дразнили ее из-за того, что она была толстой… и перед их отцом тоже. Все изменилось лишь тогда, когда Моника повзрослела. Она стала замкнутой и заносчивой, предоставив Анне гадать, была ли в этом ее вина, — совершала проступки, которые влекли за собой страдание, обрастала комплексами, которые принесла во взрослую жизнь.
— Я это замечал, — произнес Марк, хотя Анна подозревала, что он сказал это просто из сострадания.
— Однажды Моника стала знаменитой… и ее понесло, словно машину без тормозов, — произнесла Анна.
Он кивнул в знак понимания.
— Это то же самое, как если бы пьяница выиграл в лотерею.
— И это тоже было. Ее пьянство.
— Пей, и дьявол доведет тебя до конца.
— Ты говоришь по собственному опыту?
Отклонившись назад, Марк улыбнулся и увидел морщины вокруг ее глаз, которых раньше не было.
— Я пил, чтобы не сойти с ума — или, по крайней мере, это то, что я говорил себе.
— Из-за Фейс?
— Тогда я думал именно так, но оказалось, что это лишь предлог. У меня были свои демоны.
Собрав всю свою волю в кулак, Анна мягко спросила:
— Марк, что будет с нами?
Очень долгое время он не отвечал, и Анна почувствовала, как у нее похолодело на душе. Она хотела забрать свои слова обратно. Неужели она не могла подождать до утра? Зачем портить тот небольшой отрезок времени, который у них остался?
— Мне жаль, но я не могу сказать тебе то, что ты хочешь услышать. — Марк ослабил свои объятия и отстранился. Руки Анны тяжело опустились. — Все это не так просто. — Конечно же, он имел в виду Фейс.
— Я знаю. — Анна вспомнила все, через что ей довелось пройти за последние месяцы; она смогла пережить все эти испытания, переживет и это. — Я просто подумала вслух.
— Анна…
— Тебе нужно что-нибудь набросить. Ты можешь простудиться, — сказала она странным ледяным голосом, который показался Марку чужим.