Чужое счастье
Шрифт:
Приближаясь к главному зданию, Анна заметила, что Марк идет по другой тропинке в том же направлении. Он остановился, как будто пытался получше рассмотреть ее, а затем быстрым шагом устремился к ней, чтобы поприветствовать.
— Анна! — ее рука была крепко зажата в его руке. — Я сначала вас не узнал. Ваши волосы… — На мгновение показалось, будто Марку не хватало слов, но он быстро пришел в себя. — Они выглядят очень мило.
— Спасибо, — Анна смущенно дотронулась до кончиков волос, ее щеки пылали.
— Вы как раз вовремя. Ваша сестра спустится с минуты на минуту, она в своей комнате,
В уголках его голубых глаз появлялись морщинки, когда он говорил. Анна уже и забыла, насколько он привлекателен. На нем были джинсы и белая хлопчатобумажная рубашка с закатанными рукавами. Анна заметила, что его желто-коричневые носки гармонировали с коричневыми тяжелыми короткими кожаными сапогами.
— Собственно говоря, — сказала Анна, — я надеялась, что у меня будет возможность поговорить с вами.
— Почему бы нам не зайти в мой кабинет? — Марк жестом указал на главное здание, и когда они вместе не спеша пошли по тропинке, Анне казалось, что ее ноги едва касаются земли.
Они подошли к входу, и она увидела отражение в плоской стеклянной двери: привлекательная женщина с высоко поднятой головой. «Хорошо, я не такая уж уродина. Но это не меняет того факта, что он женат», — подумала она.
Они прошли через пропускное устройство, за которым медсестра раздавала лекарства в бумажных стаканчиках нескольким пациентам, потом свернули в устланный коврами холл. Наконец Марк открыл дверь, и Анна вошла в небольшой, обставленный книжными шкафами кабинет с видом на сад, над которым мерцал переливчатый туман от поливальной установки. Анна опустилась в кресло напротив стола Марка, и ее взгляд устремился на вставленное в рамку фото стройной темноволосой женщины, сидящей на велосипеде. Его жена? Анна почувствовала острую боль, когда увидела, как она была красива.
Марк сел напротив Анны, откидываясь на спинку своего кресла и забрасывая ногу на ногу.
— Вам, наверное, интересно, чего стоит ожидать?
Лишь через несколько мгновений Анна поняла, что он имел в виду Монику.
— Ну, да, — сказала она, хотя не об этом хотела с ним поговорить.
— Она очень хочет домой. Это все, что я могу вам сказать.
— Мне знакомо это чувство, — Анна улыбнулась, затем опустила взгляд. — Не обижайтесь.
Марк усмехнулся.
— Семейная неделя очень часто оказывает такой эффект.
— Есть ли в Монике что-то, чего мне стоит остерегаться? Ну, вы понимаете как… — Анна поймала себя на том, что это говорила прежняя Анна, и улыбнулась. — Простите. Старая привычка.
Марк кивнул. Казалось, что его это не удивило.
— Со старыми привычками тяжело расставаться.
— Вы рекомендуете лечебное голодание или пулю в лоб?
Он поднял голову и улыбнулся.
— Я уверен, у вас все будет хорошо.
Анна откашлялась.
— Собственно говоря, я хотела спросить вас о другом. Это касается моей матери. Я думаю, пришло время… — она запнулась, чувство вины снова нахлынуло на нее. Но по выражению лица Марка было очевидно, что он ее не осуждает. — Я звонила в несколько мест, — продолжала Анна. Образ ее матери в каких-то угрюмых учреждениях, напичканной лекарством до отупения, маячил
— Я уверен, что вы тщательно его обдумали. — Голос Марка был добрым и обнадеживающим.
— Это не меняет моих чувств. — Взгляд Анны метнулся к окну. Снаружи трава блестела в полуденном солнце, такая же манящая, как один из тех плакатов в окне «Туда и обратно». Ей вдруг захотелось перенестись куда-нибудь далеко отсюда.
— И каковы же они? — спросил Марк, как любой хороший психиатр.
— Я чувствую себя самой худшей дочерью на земле.
— Вы обсуждали это с вашими сестрами?
— Лиз двумя руками «за», а почему бы и нет? Она не будет чувствовать себя такой виноватой в том, что не помогает. Насчет Моники я не знаю. Я еще не говорила с ней об этом.
— Ваш голос звучит не слишком оптимистично. — Марк пристально смотрел на Анну. Его лицо было освещено солнечным светом, пробивающимся сквозь жалюзи. Она заметила глубокие морщины, обрамляющие его рот, и более мелкие морщинки вокруг глаз. Он получил свою порцию страданий и из-за этого нравился ей еще больше.
— Я уже знаю, что она скажет, так как это будет оплачиваться из ее кармана.
— Я понимаю. — Марк, очевидно, провел достаточно времени с Моникой, чтобы понять, почему прогнозы Анны были не слишком оптимистичны.
— Я собираюсь поговорить с ней об этом по дороге домой, — сказала Анна. — Если только вы не считаете, что лучше будет обсудить это здесь, в вашем присутствии.
Но он лишь улыбнулся и сказал:
— Я думаю, вы и сами с этим справитесь. — Анна не знала, воспринимать ли это как комплимент, или Марк вежливо поставил ее на место, будто она должна сама все знать, а не спрашивать. — Помните, из любой ситуации всегда есть как минимум два выхода.
— Например?
— Быть готовой вести себя последовательно при любых обстоятельствах.
Анна вздохнула.
— Однажды я грозилась, что уволюсь. Вы видите, куда это меня привело.
— Я не уверен, что работа на вашу сестру — самое лучшее, с чего можно начать новую жизнь.
— Вы шутите? Это ужасная идея, — усмехнувшись, сказала Анна. — Поверьте мне, если бы был выход из этого положения, я бы давно уже бросила работу у Моники. Но сейчас я не могу себе этого позволить. — Марк ничего не ответил, и Анна продолжила: — На тот случай, если Моника решит сотрудничать, я составила список домов престарелых в нашем районе. Я надеялась, что вы дадите мне какие-нибудь общие указания. Вы знаете, что следует искать… и чего остерегаться.
Некоторое время Марк молчал, словно обдумывая все это. Затем он удивил Анну, сказав:
— Наверное, будет проще, если я поеду с вами.
Внезапно у нее перехватило дыхание. Затем смысл его слов стал ей понятен, и Анна, заикаясь, сказала:
— Это… ну, очень великодушно с вашей стороны, но… я просила… я имею в виду, что у вас так много дел и вообще… я бы не смогла…
Марк не дал ей закончить.
— В следующую пятницу у меня конференция в Санта-Барбаре. Я должен освободиться после ланча. Вам подойдет это время?