Чужое тело

Изверин Алексей

– О, нас ждут.

Приземистый, широченный и похожий на медведя мужик переступал с ноги на ногу возле ларька, под навесом. Вязаная шапочка надвинута на глаза, пальто не застегнуто, оно на такую ширину не рассчитано. Под ним свитер светло-черный, грубой вязки, пузцо небольшое. Самые обычные синие джинсы и зимние кроссовки. Стоит, опираясь на столик-грибок, пьет кофе. На простом и незапоминающемся лице сельского механизатора ни одной мысли не видно, зато легкая щетина и пара шрамов незаметных есть. Ну как есть, комбайнер в город приехал.

– Пошли.
– Скомандовал Валерий Алексеевич.

–

Как дела-то, Михалыч? Как на работе?

– Да по старому, Фил.
– Михалыч отставил в сторону пустой стаканчик.
– Вот Большой на повышение пошел, будет большим начальником в Управлении, а у нас начальником теперь Тётя Ася.

– Койки двигаем, блядей не меняем?

Оба заржали как понимающие. Я похлопал глазами.

– Ну, ладно. Короче, там, на третьем этаже, аптека* есть. Тут трешки все, по три в коридоре. В квартире бодяжат. Пароль не знаем.

* - жаргонное название притона.

– Сколько ваших?

– Двое.

– Всего?
– Валерий Алексеевич удивился.

– Всего. Я и Петя. Петя сейчас на этаже сидит.

– Обалдеть.
– Высказался Валерий Алексеевич.
– Так. А нас пятеро.
– Валерий Алексеевич представил меня и Костика. Рукопожатие у человека-медведя оказалось таким же крепким, как и его фигура, руку не давил, но такое ощущение, что ладонь попадает в стальные тиски.

– Ребята в курсе?

– Да, в курсе.

– Тогда пошли, что зря время терять? Ночью б не хотелось. Шума много будет.

– А сейчас?
– Не утерпел я.
– А сейчас-то?

– А сейчас все на работе.
– Просветил меня Михалыч.
– Бабульки в сберкассе или в магазине. Народ после ночной смены отсыпается. Так что самое время... Даже если пошумим, успеем. У всех всё есть?

Я потрогал тонфу в рукаве. Собрал я её загодя, и под широкими рукавами куртки она почти незаметна. Стоит чуть руку повернуть, и вот уже рукоять уперлась в ладонь, и локоть прикрыт, гаси кого хочешь сколько хочешь.

– Вроде готов.

– Готов.
– Сказал Валерий Алексеевич.

– Ну, так двинули...

По пути Михалыч делал краткий инструктаж.

– Так, ты поддержка. Ничего сам не делай. Я иду вперед, ты заглядываешь в двери. Все двери обязательно открываешь. Если видишь комнату, то остаешься там. Дальше два пути. Если там нарк, то не страшно. Нарка узнаешь?

– Попробую.

– Ошибиться трудно. Гоша* обычно вмазанный, ему до тебя дела нет, он лежит и свой кайф ловит. Остаешься просто там и стоишь, ничего не делаешь. Смотришь только, чтобы не сбежал, как в себя начнет приходить, или не ушел под кайфом куда. Бить только дубинатором, руками не трогай! Если внутри человек адекватный, то дальше варианты. Если там народу больше, чем тебя, то заходишь внутрь и зовешь поддержку. Внутрь зайти обязательно, что бы там ни было, потому что за тобой пойдет народ, который уже всех поломает. Будешь стоять в коридоре, народ натолкнется на тебя и будет куча-мала, враг приготовиться и будет драка. Если народу меньше, чем тебя, то сначала зовешь поддержку и ломаешь первого того, кто там. Ломаешь как хочешь, только без тяжких телесных и смерти. На все остальное я даю тебе индульгенцию. Знаешь, что такое

индульгенция?

* - Гоша - жаргонное название наркоманов, некоторое время было распространено.

– Знаю.

– Тогда дальше. Тело должно лежать на полу и не орать. Особое внимание смотри на пояс, и за спиной. На ноги, на руки. Твоя задача его держать. Остальные уже не твои, даже если кто-то рванет на прорыв мимо комнаты. Все понял?

– Справлюсь.
– Буркнул я.

– Хорошо б. Пришли.

Обычный подъезд. Михалыч показал на метку, которой такие квартиры метят. Среди граффити и рисунков половых членов небольшая такая метка*, не будешь знать куда и как смотреть, вовек не поймешь. А тем, кто знает, уже понятно, что тут есть.

* - автор выдумывает.

В лифте такая же. Я и Михалыч поехали на лифте, Валерий Алексеевич пошел пешком.

Третий этаж, выходим на втором, заходим за угол, чтобы не было видно с лестницы и выходящим из лифта. Кто-то предусмотрительно выкрутил светильники, не видно ничего.

Молчаливый худощавый парень, в курточке и с рюкзаком, стоит у окна и смотрит на улицу. Тот самый Петя. Кивнул Михалычу, тот кивнул ему.

Ждем. Недолго.

Вверх по лестнице кто-то поднимался. Тяжелые шаркающие шаги, потом шебуршание и щелчок копки звонка. Дверь открыли, закрыли.

Михалыч напрягся, Петр потянулся в рюкзак.

– Не спеши, как только я скажу...
– Михалыч.

Я потрогал тонфу. На месте... Никуда не делась. Ну, сегодня должна выручить.

Снова шебуршание, звонкий бряк замков и шелест открытой двери.

– Заходи ещё.
– Сказали внизу.

– Как только так сразу.
– Ответили. Безразличный какой-то голос, скучный и унылый. Шаги к лифту, звонкий щелчок, нажатие на кнопку. Я тоже это слышал, так же явно представлял себе, как усталый нарик, получив свою дозу, сейчас идет к лифту, нажимает на большую красную кнопку, а она никак не хочет гореть. Шмяк-шмяк-шмяк... Не работает.

Шаги вниз, по лестнице. Тихое шуршание...

Шаги за ним, много тише.

– Посторонись!
– Тихо сказал Серега-большой, толкая к нам в объятия сутулого субъекта в черной толстовке с капюшоном. Субъекта принял Михалыч, облапил, как медведь жертву. Глянул быстро на меня.

Я сразу же похлопал по карманам, нашел что-то, сунул руку, вытащил.

Так вот как эта гадость выглядит! Одноразовый шприц в пластиковой упаковке, герметичная ампула с дырочкой на торце, запаянная воском вроде бы, или какой-то желтоватой замазкой*.

* - автор снова выдумывает. Приснилось.

Из второго кармана появился исцарапанный кастет, сотовый телефон, авторучка, носовой платок. Ключи простые, несколько салфеток. Плеер со скомканными и перепутавшимися наушниками-капельками. Вроде бы все.

Михалыч глянул на меня злым взглядом, просто бешеными глазами.

Я не понял, замер. Но Михалыч уже потерял ко мне интерес, на нарика смотрит в упор тяжелым взглядом.

– Так, уважаемый. Пароль у нас сегодня какой?