Чужое знание
Шрифт:
– Что?
– она коротко глянула на Шведа.
– В целом, мы едем ровно туда, откуда вы меня недавно вытаскивали ведьминой тропой. Как ни странно, это меня... э-э-э... несколько беспокоит.
– Мы едем не в контору к твоей подопечной ведьмочке, - отозвалась Лариса Наримановна.
– Мы на Годлевского.
– На Годлевского?
– удивился Швед.
– Вы решили привезти меня туда, где Светлые станут искать в первую очередь?
– Домой к тебе мы не пойдем. Мы в другой подъезд.
И ведьма снова ненадолго обернула лицо к нему.
– Догадываешься, в какой?
*** *** ***
Машину
Наряд Ларисы Наримановны (джинсы, блузка, кроссовки) форсированное отступление допускал и безо всякой магии, а очки она умеет не ронять даже во время акробатических этюдов, в этом Швед уже сегодня убедился.
– Соберись!
– сказала ведьма неожиданно низким голосом.
– Ты по чему лучше работаешь?
– По огню, - признался Швед.
– Ну и по воздуху еще. По воде средненько, а земля и железо считайте в пассиве.
– Хорошо.
Чего тут было хорошего Швед не уловил, но спорить не стал.
– По воздуху на втором слое работать нет смысла, там все медленно, поэтому если что - лупи огнем, а я прикрою по земле. Не старайся кого-нибудь или чего-нибудь поразить или разрушить. Главное - побольше грохоту и полыхания.
– На втором слое, боюсь, с полыханием тоже не ахти, - предположил Швед задумчиво.
– А это не твоя забота. Да и кому надо - увидят. К тому же, где полыхание, там и жар, а с жаром на втором слое все в порядке, если не знаешь. Попробуй как-нибудь шашлычок там приготовить, а съесть в реале - почувствуешь разницу.
Идея приготовить шашлык в Сумраке поразила Шведа в самое сердце. Тем более, если ведьма советует. Конечно, оставался шанс, что таким образом Лариса Наримановна проявляет своеобразный старомодный юмор, но Шведу почему-то показалось, что она говорит серьезно.
"Ладно, - подумал Швед.
– По огню, так по огню. Накидаю им "шариков". Да и "платок ля Каресс" у меня неплохо выходит, наброшу если что. А еще можно "йокодзуной", пусть это и не огонь, зато заклинание новое, его мало кто знает".
Они без спешки миновали торец дома и вошли во двор. Тут все оставалось как всегда - сколько Швед не шнырял по прилегающей местности, не чувствовал ничего особенного, кроме мрака в центральном полуподвале. Обычный южный дворик. Кошки, сливы, белье сушится на веревочках, пара автомобилей запаркована. На одном - графитово-сером "Мицубиси Грандисе" с херсонскими номерами - весь капот и крыша в сливах. Нападало.
– Помнишь, я тебе рассказывала как на второй слой ходить?
– спросила Лариса Наримановна.
– Пробуй, самое время.
И ушла в Сумрак.
"Попробую..." - подумал Швед без особой уверенности.
Для начала он аккуратно свалился на первый слой. Тут все было более-менее привычно, только глубокий мрак, скрывающий вход в сумеречный подъезд, непроглядно-черным пятном лежал на окружающей серости. Ларисы Наримановны нигде видно не было.
Швед
Тень вдруг стала видимой, вполне отчетливо; вдобавок она словно бы сделалась не тенью, а действительно щелью между мирами и оттуда потянуло слабым, но чувствительным сквознячком. Швед решительно шагнул в нее, только не как обычно, словно собирался поставить ногу на нижнюю ступеньку лестницы, а с нажимом, будто собирался эту ступеньку расколоть ударом ступни и спикировать вниз насколько получится.
Щель втянула его, как вода ныряльщика: только что он двигался очень-очень быстро, а потом вошел в воду и движение моментально замедлилось. Ноги по щиколотки погрузились в ледяной холод и увязли в нем, но потом, вроде бы, снова пошли вверх, словно прошив воду ныряльщик воткнулся в нечто еще более плотное. В смолу, например. Но смола Шведа не приняла, медленно-медленно вытолкнула ступни на поверхность.
Он находился на втором слое Сумрака. И если десяток лет назад в Киеве Швед удирал от опасности и оглядываться ему не приходило в голову, то сейчас им овладело законное любопытство. По ощущениям тут было темнее, чем на первом слое, однако видеть это совершенно не мешало, хотя складывалось устойчивое впечатление, что слово "видеть" в обычном смысле сейчас не особенно применимо. Швед воспринимал окружающее не только и не столько глазами, а словно бы всем телом, и одежда тому ничуть не мешала. Одежда, кстати тактильно ощущалась, но была как раз не видна - Швед пребывал в сумеречном облике.
Большинство Темных имеют достаточно эффектный сумеречный облик - а складывался этот облик по представлениям Шведа в виде некой суммы факторов: того, как Иной хотел бы выглядеть, того, кем он является по мнению Сумрака, и того, насколько Иной силен в данный момент. На первом слое Швед выглядел как и большинство Темных магов - человек в балахоне, чуточку зловещий, чуточку киношный и совсем уж чуточку мультяшный - в том смысле, что некоторые черты и особенности пририсованы. Перстень на среднем пальце левой руки, например, хотя сроду Швед никаких перстней не носил и вообще их не любил.
На втором слое Швед выглядел как тень мага в балахоне. И тень эта имела единственную выделяющуюся деталь - два отсвечивающие темно-рубиновым глаза. Каким образом мог Швед видеть себя со стороны - вопрос интересный, но Швед скорее не видел, а знал как выглядит. Откуда это знание бралось - непонятно. Но оно было.
Дом теперь казался совсем древним и походил на уменьшенный рыцарский замок из какой-нибудь средневековой Шотландии: замшелые камни, миниатюрные башенки, узкие окна-бойницы. И единственный подъезд, выглядящий как подъемные ворота. Щель вдоль дома, отделявшая цокольный этаж от основного уровня двора, казалась рвом вокруг замка - тоже миниатюрным. Ворота в данный момент были в опущенном состоянии и служили мостом через этот маленький ров.