Чужой для своих
Шрифт:
«Проект «Управляемая молния» завершился успешно. Прототип на испытаниях показал фантастические результаты. Требования к пилоту остаются прежними. Требуется только интуит».
____________________________________________________________
Планета Марс. Административный центр Фергюссон. Штаб-квартира Концерна по добыче и эксплуатации ресурсов Космоса.
Сильный удар сотряс здание. С потолка дождем посыпались остатки декоративных панелей с разбитыми светильниками. С угла одной из боковых стен зазмеились
— Сэр, тараканы прорвали внутренний периметр, — к Биррэту подошел один из солдат, только что получивший очередное сообщение от группы прикрытия. — Заслон больше держаться не может. Командир докладывает, что у них остался только один Скорпион (шагающий легкий стрелковый комплекс огневой поддержки пехоты), — брезгливое выражение лица у того сразу же сменилось гримасой страха, но мгновение спустя он взял себя в руки и одутловатое лицо всемогущего председателя Совета обороны Земли стало прежним. — Вам нужно срочно уходить к точке эвакуации… Сэр, вы меня слышите?
Биррэт, не обращая на него внимания, задумчиво рассматривал мальчика, который вместе с двумя другими пленниками сидел прямо на заваленном мусором полу. Прямо в это момент мужчина пытался решать, что ему сделать со своей долгожданной добычей, которая сейчас после столь долгого времени поиска, казалось, потеряла свою актуальность. Отвлекаться в такое время на этого ребенка, когда на волоске висит не только собственная жизнь, но и жизни миллиардов представителей человеческой расы, он справедливо считал безрассудством, но и поступить иначе он не мог. Всю свою жизнь он исповедовал лишь один принцип — если начал какое-то дело, то обязательно доводи его до конца, и поэтому, отказавшись от своей законной добычи, он просто сам бы себя перестал уважать.
— Хорошо…, - наконец, выдавил он из себя решение. — Этого берем с собой, — его пухлый палец уперся в мальчика, который в эту секунду был похоже на статую — мертвенно бледную и безжизненную. — Остальных в расход!
Стоявшая за плечом Биррэта пара солдат сразу же подхватили ребенка с двух сторону за руки и потащили к пролому в стене, ведущему в другое помещение. Остальные, контролировавшие подходы к холлу, окружили оставшихся пленников.
— Роб…, - девушка шевелила одним губами, смотря прямо в лицо своего брата. — Не надо… Ни чего не делай! — тот, готовясь броситься на одного из ближайших десантников, ответил ей удивленным взглядом. — Оставайся на месте. Не делай ни чего, Роб! — он обреченно кивнул головой и скрученное словно пружина тело начало расслабляться.
Толстые стволы плазменных карабинов, увитые трубками охлаждения, начали медленно подниматься. С тихим гудением пошла накачка заряда, как… сильный удар сотряс главные ворота в холл здания. С противным металлическим скрипом одна створка начала изгибаться во внутрь от чудовищного давления извне.
— Тараканы! — заорал один из десантников, который наряду с рядовыми солдатами, сопровождал Биррэта. — К воротам! Быстро, быстро! — моментально забыв про пленников, они взяли на прицел продолжавшиеся выгибаться во внутрь ворота. — Приготовиться…
— Уходим, сэр, — Биррэта за плечо крепко схватил его телохранитель и начал
Но тот словно завороженный пристально смотрел как толстый кусок дверной створки на его глазах начинает сворачиваться в трубочку и из расширяющегося отверстия лезет черная морда с клацающими жевалами. Это была его первая «живая» встреча с инопланетными существами — первая встреча «лицом к лицу».
— Сэр, надо уходить! — теряющий терпение телохранитель попытался силой тащить Биррэта, но его грузная туша поддавалась с трудом давлению со стороны. — Быстрее!
С жалобных скрипом кусок дверной панели наконец-то сорвался со своего места и тяжелая металлическая панель отлетела куда-то в угол помещения.
— Огонь! — раздался вопль одного из солдат, едва многоногое черное существо показалось в освободившемся проеме. — Огонь по твари! Огонь!
Оттолкнув от себя своего охранника — коренастого детину в лехком комбезе Биррэт выхватил свой пистолет и с торжествующим воплем присоединился к стрельбе.
— На! Получай! — эксклюзивный выполненный в единственном экземпляре пистолет — точная копия американского магнум.44 выпускал в цель тяжелые удлиненные пули одну за другой, заставляя в пороховой жаре сгорать страх его хозяина. — На! На! Получил!
— Цель на 10 часов! — заорал кто-то со стороны обвалившейся стены, примыкающей к центральной лестнице на верх. — Две твари!
Едва показавшиеся из-за когда-то роскошных золотистых колонн паукообразные инсектоиды мгновенно бросились на попятившихся солдат. Совершая громадные прыжки они словно игрушечных смели десантников, которым не посчастливилось стоять ближе всех к лестнице.
— Назад! Назад! — надсадно хрипел голос одного из сержантов, карабин которого продолжал огрызаться длинными очередями. — К пролому, вашу …! К пролому! Куда?! Брось его! Иначе все здесь сдохнем! — мощный ударом ноги он отпихнул мальчика от схватившего его солдата. — Стреляй! Стреляй же!
От стен, из под декоративных панелей которых показались пластины металла, с визгом рикошетили пули (вся личная охрана мистера Биррэта была вооружена именно огнестрельным оружием). Попадая же в мечущихся вокруг людей тараканоподобных существ они вырывали из их плоти целые куски; особые наконечники пуль из специального сплава, которыми были снаряжены патроны у охраны Биррэта, были способны и не на это.
Грохот огнестрела усиливался шипением дико греющихся плазменных карабинов, система охлаждения которых от непрерывной стрельбы не справлялась с отводом тепла.
Среди всего этого хаоса лишь один человек оставался совершенно спокойным — бледный как смерть мальчик, который после удара сержанта сидел прислонившись спиной к стене. Именно этот дикий до невозможности образ — равнодушного и уставшего ребенка, которого совершенно не трогало происходящее вокруг, страшно поразил Биррэта, когда его, окровавленного и оглушенного от выстрелов, охрана пытались тащить через пролом. Он практически не чувствовал боли в залитой кровью ноге, не обращал внимания на крики своих телохранителей. Биррэт смотрел лишь на белое без единой кровинки лицо Рико. В эти растягивающиеся мгновениях ему казалось, что он различает каждую черточку на лице ребенка — глубоко впавшие глаза, глубокою кровавую ссадину на лбу, медленно шевелящиеся губы…