Чужой принц
Шрифт:
Но отношения между ними продолжали оставаться несколько странными. Подружки здоровались по утрам, прощались, еле ворочая языками от усталости, по вечерам. Днем – тоже вроде бы разговаривали о чем-то, но все больше по делу: о тренировках, о заданиях, а то и просто о погоде. (Последнее их действительно волновало, потому что много занятий было на свежем воздухе, включая обязательные ежедневные купания в большом озере.)
Не говорили они про происшествие в субботу, про парней, про свои отношения; да и вообще не говорили ни на какие личные темы. Вели себя так, как будто только в лагере и познакомились: других девчонок
Положа руку на сердце, Лелька очень хотела, чтобы Ритка перед ней извинилась. Признала свою вину. Попросила прощения за свое предательство. Но то ли Ритка не ходила к Анжелике Альбертовне и та с ней не поговорила, то ли действительно, как все Овны, она была упряма и уверена в своей правоте, но извиняться Кемпи не спешила. Лелька в ответ тоже не спешила как-то прояснять отношения. Надеясь на то, что у нее как-нибудь все-таки найдется время, чтобы дойти еще раз до Анжелики Альбертовны, еще раз пожаловаться на Ритку и попросить помирить их.
Самым же ужасным было то, что из-за натянутых отношений с бывшей подругой Лелька не могла поговорить с Риткой о туфлях и Галине Г. А думала она об этом постоянно. Но и тут в Лельке шла борьба: с одной стороны, ей хотелось как можно скорее выяснить, чьи это туфли, кто и зачем их подбросил, кто такая эта Галина – ведь это было самое настоящее приключение! – а с другой, ей страшно было представить, что она найдет настоящую владелицу туфелек, и их придется отдать. Сделать это было выше ее сил. И не потому, что ей нечего было носить или очень хотелось выпендриться именно в этих туфлях. Потому что это было больше, чем туфли. Едва она обувала их – а примеривала туфельки Лелька почти каждый вечер, – как тут же чувствовала себя принцессой, Золушкой, сказочной героиней, и уже почти слышала цокот копыт коня и волшебную музыку и ощущала приближение принца. Это были туфли из сна. Обещавшие исполнение всех мечтаний. Стоит их отдать, как тут же, казалось Лельке, вся сказка и закончится. И останется она просто Ольгой Федоровой из 9, точнее, уже из 10-го «Б».
Но и просто оставить туфли себе было бы нечестно. Во-первых, потому что это значило украсть (а как это еще называется?) туфли у их настоящей хозяйки. Во-вторых, если они на самом деле принадлежат не Лельке, то, как ни крути, выходило, что она – не принцесса, а уродливая мачехина дочка, которая заполучила их себе обманом. А такой себя чувствовать Лелька не желала. И вообще, она считала, что всегда надо смотреть правде в лицо: выяснить, чьи туфли и…
В общем, борьба между желанием продолжать расследование и желанием оставить туфли себе не прекращалась. С переменным успехом. Ровно неделю. До того момента, как с Лелькой не заговорил физрук.
Надо сказать, всю неделю на физрука Лелька старалась не смотреть, а на занятиях всегда вставала подальше от него – в дальнюю шеренгу. Почему, правда, она внятно объяснить не могла. То ли из-за субботнего происшествия – купания в озере и малоромантичного спасения, то ли из-за своего открытия, что Андрей Вячеславович «очень даже ничего», то ли из-за чего-то еще. А потому, когда в обеденный перерыв в столовой физрук запросто подсел к ней за столик и по-свойски спросил:
– Федорова,
Лелька растерялась:
– Да нет, что вы…
– Прости меня, пожалуйста, я не ожидал, что мой Шарик – вообще-то он Шарк – акула по-английски – рванет к тебе и так напугает, что ты в воду грохнешься. Надеюсь, с тобой все хорошо? – продолжил общение Андрей Вячеславович.
Лельке пришлось ответить:
– Да ладно, я хорошо, конечно…
Но потом она взяла себя в руки, и они немного пообсуждали происшествие на пляже. Благо никто больше к ним за столик не подсаживался и разговаривать не мешал. И тут желание довести расследование до конца и узнать правду в Лельке победило – она все-таки решила приступить к осуществлению плана по выяснению личности Галины Г.:
– Андрей Вячеславович, у меня к вам не совсем обычная просьба… – Федорова даже на шепот перешла. – Вы ведь можете взять ключ от учительской?
– Ага! – неожиданно обрадовался физрук. – Между нами уже есть одна тайна, – он хитро подморгнул Лельке, – а сейчас появится и другая?
– Ничего таинственного! – тут же открестилась та. – Просто мне нужно узнать, учится ли у нас в школе кто-нибудь по имени Галя и с фамилией на букву «г».
– И для этого тебе нужно проникнуть в учительскую, залезть в компьютер и посмотреть списки по классам? А зачем тебе эта особа?
– Не скажу! – Лелька пожалела, что заранее не придумала какую-нибудь правдоподобную историю, но делать было нечего – пришлось и правда разыгрывать тайну.
– У меня есть списки классов. Я узнаю для тебя о Гале Г., – физрук снова хитро посмотрел на Лельку, улыбнулся своим мыслям и встал из-за стола. – Приятного аппетита!
Лелька едва не подавилась. Слишком легко он согласился. И ничего не стал выяснять… «Может, он и вправду чувствует себя виноватым и готов мне помочь, чтобы загладить вину?» – подумала Лелька: ничего другого ей тогда в голову не пришло.
Самое интересно, что через день в конце тренировки Андрей Вячеславович подошел к ней с загадочным видом и – ничего не говоря! – вложил ей в руку записку. В записке были имя, класс и домашний адрес и телефон. В Лелькиной школе в 11-м «А» классе УЧИЛАСЬ ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ГАЛИНА ГРИГОРЬЕВА.
Лелька, конечно, выбрала продолжать расследование, но она не ожидала, что все получится так быстро и окажется так просто. Безо всяких тайн. Хотела она адрес и телефон Галины Г. – получи, распишись. Осталось только позвонить, договориться о встрече и отдать туфли. И, в лучшем случае, в качестве маленького бонуса за расставание с волшебными туфлями, узнать, кто и почему через Лельку передал их этой Григорьевой. И – конец приключению.
Лелька покосилась на отжимающуюся рядом Ритку. И как же ей было жаль, что они в ссоре! Что нельзя вот прямо сейчас передать Кемпи записку физкультурника, а потом многозначительно перемигиваться до конца тренировки. А после тренировки – все обсудить. А точнее – поплакаться подруге о предстоящей тяжести расставания с дивными туфлями – туфлями ее, Лелькиной, мечты…
Но после тренировки Ритка, как обычно, буркнула «пока» и устало поплелась домой. А Лелька… Лелька тоже поплелась домой, но через магазин, потому что мама попросила ее купить домой молока. И все мучения, сомнения, опасения, тяжесть, горести и прочее пришлось оставить при себе.